– Там одна картошка, – сердито заявил капитан,очевидно, заглянувший в кастрюлю. – Что вы пили?

– Какао! – хором ответила парочка.

– На водяре порошок развели? – уточнил Иван Васильевич. –Оба на палубу марш! Там повсюду куриные перья! Собрать! Доложить! Во-он!

Громкий топот перекрыл вопль приведенного в бешенствоначальника. Оставшись один, капитан отвел душу словами, которые я здесьприводить не рискую.

Похоже, гнев босса от крепких выражений не утих. Черезсекунду Иван Васильевич с силой пнул кастрюлю, в которой я сидела.

– Ой-ой! – воскликнула я.

Голос морского волка перешел в более высокий звуковойрегистр.

В мое убежище ворвался свет, я подняла голову и увиделанависшее надо мной лицо Ивана Васильевича с пунцовыми щеками и выпученнымиглазами.

– Доброе утро, – вежливо сказала я. – Погодасегодня обещает быть теплой, не находите?

Капитан странно каркнул, потом исчез. Я встала, увидела, какИван Васильевич исчез между деревянными дверцами, и скрылась в коридоре.

Дверь в нашу каюту неожиданно оказалась заперта изнутри.Сначала я удивилась, потом поняла: снова заклинило замок. Сегодня же попрошу,чтобы механизм починили! Впрочем, отлично знаю, как поступить. Я открыласоседнюю пустую каюту, прошла сквозь общий для двух спален санузел, поставилана рукомойник большую бутыль растворителя, которую прихватила по дороге вкладовой. Очень надеюсь, что Юра спит, иначе мне, вместо того чтобы подрематьчасок до завтрака, придется рассказывать ему невероятную историю про Самойлова.

Шумаков тихо похрапывал, но мне не удалось закатиться к немупод бочок. В каюте обнаружился Иван Васильевич, который тряс следователя заплечи.

– Что вы делаете? – зашипела я.

Капитан вздрогнул, выпрямился и спросил:

– Ты откуда?

Его фамильярность меня удивила, но я ответила, ткнув пальцемв дверь, за которой скрывались душ с туалетом:

– Оттуда, а что?

Иван Васильевич откровенно растерялся, но сумел вывернутьсяиз щекотливой ситуации:

– Мне положено проверять количество пассажиров наборту, нынче сильно развито пиратство, возможны похищения. Пойду дальше!

Ладонь капитана легла на ручку и стала дергать ее в разныестороны.

– Замок сам по себе захлопывается, – пояснилая, – его надо открыть.

Капитан, не произнеся ни слова, повернул ключ и испарился. Яюркнула под одеяло, закрыла глаза и вдруг поняла, по какой причине ИванВасильевич выглядел как детсадовец, потерявший на людной улице мать. Увидевменя на дне кастрюли, капитан оторопел, а потом, наверное, решил, что пассажиркасошла с ума, если уютно устроилась в емкости для супа. Он и поспешил в нашукаюту, чтобы побеседовать с Юркой. Думаю, Иван Васильевич хотел посоветоватьШумакову отправить меня к психиатру. Но разбудить Юру – сложная задача, тутнеобходимо применять особые приемы, о которых капитан не знает. Речной волкстал тормошить парня, и тут из санузла появилась я, в халате и босиком. Тонкийпеньюар успел высохнуть после купания в воде с картошкой, поэтому я выгляделавполне обыденно: женщина, проснувшись, сбегала в туалет и теперь возвращается,чтобы покемарить до побудки. Наверное, Иван Васильевич решил, что на кухне унего была галлюцинация.

К завтраку мы с Юрой опоздали. Вошли в столовую в тотмомент, когда официант Антон уже подал горячее.

– Просим прощения, – сказал Шумаков. – Непривыкли к свежему воздуху, вот и спим, словно оглушенные!

Манана заулыбалась:

– Дело молодое, не оправдывайтесь.

– Я бы не назвала этих двух молодыми, – как всегдабестактно брякнула Алина.

Пиар-директор мне подмигнула:

– Дело не в возрасте, а в любви. У Вилки с Юрой сейчассамый хороший период в жизни, им надо наслаждаться на полную катушку.

– Надеюсь, мы проживем с таким настроением до концажизни, – серьезно ответил Юра.

– На это не рассчитывайте, – каркнулаАлина. – Встретимся через два года – будете орать друг на друга и сыпатьвзаимными упреками.

Мне стало неприятно. Совершенно не к месту вспомнился ОлегКуприн. Каким милым он был в период жениховства и как сильно изменился спустянесколько лет после нашей свадьбы! Интересно, что думает по этому поводуЮрасик? Шумаков знает о некоторых деталях моей биографии, но сам не любитговорить о своем прошлом, мне известна лишь малая толика. Юра никогда нерегистрировал брак и не имеет детей. Даже о родителях не распространяется.Иногда, правда, мне достаются крохи информации. Вот сейчас на теплоходе явыяснила: отец Юры имеет дачу. И это все. Интересно, как мой спутникотреагирует на выпад диетолога? Юра воткнул вилку в кусок рыбы.

– Говорите, через два года? Шикарно, у нас будетдвадцать четыре месяца безоблачного счастья, а там посмотрим!

– Эйфория продлится от силы до зимы, – зуделаАлина, решив навсегда испортить мне аппетит. – Уж поверьте, я знаю, о чемговорю. Мужчины – козлы!

Шумаков засмеялся:

– Вы правы, около тридцати процентов парней заслуживаютсравнения с бородатыми животными. Но кто у козла жена? Ведь не тигрица же! Тожекоза. А вот у льва в прайде – львица. Если вы супруга козла, это одно дело, аесли льва, то другое. Вилка, ты какого мнения на сей счет?

– Мне нравится леопард, – с набитым ртом ответилая. – Благородный, красивый, смелый зверь, и красавец в придачу!

– Если хищника привязать дома к батарее, онпревратиться в кролика, – не успокаивалась Алина, которой, похоже, оченьхотелось, чтобы разгорелся скандал.

Я кожей ощутила, как в столовой сгущается атмосфера.Очевидно, Катя почувствовала то же самое. Она нарочито весело спросила:

– Ну, чем будем заниматься сегодня?

Василий Олегович улыбнулся:

– Можем изучать остров.

– Остров? – переспросил Никита Редька. – Номы же пристали к выселенному городку Козловску!

Иван Васильевич, который сегодня решил трапезничать спассажирами, сообщил: