– Ну… Ирка мне сказала, что она Ваську видела, когдатот из шикарной каюты как ошпаренный выскочил! А потом Екатерина примчалась.Лизка ведь умерла, правда? Самойлова правды не расскажет, потому что сама еепристукнула. Катька хитрая, у нее море долларов! Забашляла местным ментам, те ирады ни фига не делать!

Я постаралась сохранить спокойствие.

– Света, почему ты считаешь Лизу мертвой? Она сейчас вбольнице, ее отвезли в Козловск.

Девочка скорчила гримасу.

– Видела! Живой человек так не лежит! Глазами она неморгала, не дышала, не шевелилась! Екатерина Суханову придушила! Подушкой! Ясразу поняла! Все красные, а одна черная! Она ее унесла вместе с вещами!

– Стоп, – приказала я. – Что значит «видела»?

Светлана надула щеки.

– Врать бесполезно, – предостерегла я. – Тыуже проговорилась, первое слово дороже второго!

Света заерзала на матрасе.

– Ладно, расскажу. После того как я от Ирки узнала, чтоона вместо меня Лизку в спальне оставила, мне так обидно стало! Прямо до слез!Пошла к себе в каюту, слышу шепот, решила позырить, кто полуночничает,осторожно из-за угла высунулась: Вася бежит в противоположную от меня сторону.Потом Екатерина появилась и в каюту, где Лизка затаилась, шмыг. Спустя минутпять вылетает, в руках охапка тряпок, какие-то пакетики, и на цырлах прочь. Итишина! Тут меня торкнуло: значит, Васька вперся в спальню, обнаружил тамЛизку, взбесился и к жене поплюхал, велел той базар разрулить. Екатеринаявилась, выдала Сухановой люлей и уперлась. А шмотки зачем унесла? Они ващечьи? И Лизка не выходит!

Я попыталась разжать пальцы, которыми вцепилась в край узкойкровати, но они не слушались. Светочка монотонно бубнила дальше.

Постояв в коридоре, девочка решила заглянуть в каюту,проверить, как там Суханова, но не успела ни шагу сделать, потому что вновьпоявилась Катя. Самойлова прижимала к груди большую черную подушку. Хозяйкаприюта заскочила в спальню, где совершенно точно находилась Суханова, и быстровышла наружу, опять с подушкой, только на сей раз с красной.

Светлану заело любопытство: что за странности творятся ночьюна корабле? И вдруг она почувствовала, что за спиной кто-то есть. Девочка встрахе обернулась и выдохнула:

– Черт! Как ты меня напугала!

– Я давно здесь стою, – шепнула Ира. – ЧегоКатька с подушками носится?

– Фиг ее знает, – пробормотала Светлана.

– Пошли к Лизке, – велела Ирина. – Думаю,Самойловы больше не вернутся.

Подростки без стука ввалились в шикарную каюту и увидели накровати Лизу.

Попытки завести разговор с Сухановой не удались, она нежелала отвечать. Девочки подошли к кровати вплотную и поняли: подруга мертва.

– Мы сразу догадались про подушку, – заговорщицкишептала мне Света. – Катька Лизку ею удушила и решила орудие убийстваунести, наверное, в реку бросила.

Я потрясла головой, надеясь, что после этого мысли улягутсяпо полочкам, но мозг отказывался верить услышанному. Василий Олегович педофил?Его жена ради удовлетворения животной страсти мужа содержит приют, который на самомделе является своеобразным гаремом? Екатерина задушила Елизавету?

– Ты не врешь? – вырвался из груди вопрос. –И ты вовсе не утром встретила Иру, а ночью?

Света пожала плечами.

– За фигом мне врать? Спросите Ирку, она то же самоевидела: Катька туда нырнула с черной подушкой, назад с красной. Зачем бы?

Я притихла. Отлично помню, что в каюте, где обнаружили труп,на красном диване было две среднего размера подушки в цвет обивки, а посерединевыделялась третья, и была она черной. Никакого удивления сей факт у меня невызвал, все мое внимание устремилось к пионерскому галстуку, который обнаружилЮра. Вот уж невероятная деталь! Ну с какой стати давно не используемый атрибутсоветской детской организации очутился в шкафу у современной девочки?

Теперь я знаю ответы на все вопросы. Отчего Лизу поселили вшикарной каюте, а другим девочкам достались кладовки? Ну, во-первых, спальняпредназначалась Ире. Юра увидел тело в постели и сделал неверный вывод. Любойна его месте мог ошибиться. Логично предположить: если девушка лежит в кровати,то это ее комната. Во-вторых, сюда для удовлетворения своего сексуальногоаппетита намеревался захаживать Василий Олегович, роскошные условия готовилидля него. А если вспомнить слова Светы о любви кондитера к подросткам,облаченным в пионерскую форму, то станет ясно: эту одежонку – коричневоеплатье, фартук, гольфы, банты и пресловутый галстук – купили в секс-шопе.

Светлана громко зевнула и повторила:

– У Ирки спросите. Вот выпустят ее из больницы, она моислова подтвердит.

Я вздрогнула, Света не в курсе, что Ирина умерла.

– Ты понимаешь, что обвинение в педофилии и убийстве –очень серьезная вещь?

Светлана кивнула.

– Ну да.

– Нельзя задержать людей на основании простойболтовни, – сказала я. – А если ты ошибаешься?

– Нет! – уверенно заявила Глаголева. – ПустьИрка подтвердит! Двое нас там было.

– Без улик никто тебя слушать не станет, –вздохнула я. – Этак каждый напраслину возвести может. Нужны неопровержимыедоказательства.

– И где их взять? – напряглась девочка.

– Надо подумать, – сказала я, – а ты покапомалкивай. Вдруг Василий Олегович и Катя здесь ни при чем? Не трогали ониЛизу. Представляешь свою судьбу, если поднимешь скандал? Думаю, спокойной жизнив приюте у воспитанницы Глаголевой уже не будет!

– Роману меня отдадут! – отшатнулась Света. –Ой! Ой! Там! За окном!

Каюта Светланы имела лишь один иллюминатор, которыйпарадоксальным образом смотрел не на реку, а во внутренний коридор. Скореевсего, комнатенка предназначалась для кого-то из членов команды, может, длябоцмана, призванного наблюдать за матросами.

– Там, там, – лязгала зубами девочка, –привидение!

Коротко взвизгнув, Света свалилась с постели и со скоростью,которой мог позавидовать юный таракан, закатилась под кровать. Я глянула вокно.