тебе видится, а посвящать тебя в эту грязь я не хочу. Ты еще слишком молод.

— Почему Йенри ничего не сделал для того, чтобы оправдаться?! — закричал Вайен, вскакивая. — Даже я — его брат верил, что это он убивал своих жен за супружескую неверность!

— Его грамотно подставили, — грустно призналась Виена. — Ему проще смириться, Вайен, чем тратить время и силы на бессмысленные оправдания. К тому же всем удобно считать его монстром.

— Сколько на него еще повесили преступлений, которых он не совершал?!

— Много, — не вдавалась в подробности Виена.

— И почему ты молчишь, раз обо всем знаешь?!

— Мне никто не верит. Я — ваша мать, плохая или хорошая, неважно. Йенри — мой ребенок и ты — мой ребенок. И сколько бы я не предпринимала попыток вас оправдать, меня никто не услышит. Я же лживая чёрная лиса. Забыл?

Вайен медленно сел обратно, не отрывая взгляда от матушки.

— Знаешь, почему мы с Баеном разошлись? — продолжила Виена. — Не за его измены и нездоровые пристрастия, а из-за вас двоих. Баен убежден, что всё, что говорят про вас, есть истина. Последней каплей стало то, что он проголосовал, чтобы перевезти тебя из дворца в особо охраняемую тюрьму. Он голосовал за то, чтобы посадить тебя на цепь. Этого я ему простить не смогла.

Вайен сжал документы в кулаке.

— Не злись, — погладила его по ушам матушка.

— Ладно я, но кто подставил Йенри?!

Виена наклонила его к себе и поцеловала в макушку.

— Не лезь, а иначе раздавят. Это разборки девятихвостых, а не твой уровень. Отрасти еще четыре хвоста, и тогда поговорим на равных.

Сыну не понравился её ответ, но он не настаивал, да и вряд смог бы чем-нибудь помочь из своей берлоги.

— На твоего батюшку я новый компромат добуду, — прошептала ему в макушку Виена. — Я мщу не за себя, а за вас. И каждый раз, когда он будет идти против своих детей, Лоней будет узнавать об его нездоровых пристрастиях.

Вайен не сомневался, что она еще долго будет изводить бывшего супруга.

Когда она вышла из кабинета, Вайен вспомнил про шкатулку, которую ему передал Баен. Имелось большое искушение бросить её в печь, не открывая. Однако любопытство победило.

Внутри шкатулки оказалась искусственная лягушка, один вид которой заставил губы Вайена задрожать, погрузив его в детские воспоминания. Когда ты младший в семье, то вечно донашиваешь за старшими их вещи, а в наследство получаешь их старые игрушки. Соответственно новых игрушек Вайену не покупали, но однажды... он встал у витрины с лягушками. Ему очень хотелось одну из них, чтобы иметь хотя бы что-то свое, личное. Вайен и не знал, что Баен тайком купил для него лягушку. Почему же не подарил?

— Ах да, я помню, — грустно закрыл шкатулку Вайен.

Не подарил, потому что Баену впервые открылась страшная тайна сына. Уже тогда Вайен тайком таскал трупы и копался в их внутренностях. На свою беду Баен вместе с Йоне спустились в его тайное укрытие. Они не поняли и не поверили, что животных Вайен сам не убивал. И тогда Вайен искренне не понимал, в чем разница между охотничьими трофеями отца и тем, чем занимался он. Тогда же его впервые назвали злобным щенком и только Йенри с Виеной за него вступились.

И что батюшка хотел сказать дурацкой лягушкой? Что любит его, хотя не понимает увлечений младшего сына?

В итоге лягушка присоединилась к другим сокровищам Вайена, которые он прятал ото всех в своей лаборатории. Для кого-то покажется, что он коллекционировал мусор, но для него каждый предмет являлся важным осколком теплых воспоминаний. Плохих воспоминаний хватало с лихвой, а вот хороших мало и Вайен ими дорожил.

***

Ученый вернулся в библиотеку и плюхнулся на диван, устало прикрыв лицо рукой. Желание продолжать искать любовницу у него пропала напрочь, даже появилась шальная мысль поддаться уговорам матушки и попробовать жениться.

— Получилось с любовницей? — донесся до слуха ехидный голосок Эдиоханы.

— Нет, — глухо отозвался Вайен, — мой батюшка — старый извращенец, а мне только пять сотен лет и я не готов кидаться на всякую женщину, как он. Поэтому подумываю все-таки жениться.

— Жениться... без любви?

Вайен убрал руку с лица и посмотрел на вытянувшееся лицо Эдиоханы.

— Да, сплошной расчет, — сказал он, — о чем супругу сразу уведомят, чтобы не было никаких иллюзий.

— Ты хоть кого-нибудь в этой жизни любил?

— Вон ползает моя любовь, — указал на Лейлу Вайен. — Еще где-то наверху матушка шастает. В общем, если коротко, то мне хватает любви.

— Я о другом...

— Вот с этим подойди к веронам или к мирайя, если рискнешь.

— Мне сказали, что Йенри не будет дома минимум три года...

— Это еще нормально, он может и пятьдесят и сотню лет отсутствовать, — запустил в длинные волосы пальцы Вайен. — Я ведь предупреждал.

Он не стал ей говорить правду, что Йенри все равно появлялся дома, хотя бы чтобы отоспаться и зализать раны. Однако ни одна его женщина об этом не знала, а никто из родственников не собирался их посвящать в тайны семьи.

— Почему твоя матушка так сильно хочет от тебя внуков? — спросила Эдиохана.

— Генетика хорошая.

Неожиданно Эдиохана села на Вайена сверху и, пока ученый в шоке на неё смотрел, крепко и даже где-то голодно поцеловала его в губы.

— Ты что творишь, кахэра?! — свалился с дивана Вайен, скинув с себя лису.

— Ты сказал, что пятнадцать дней в году ты можешь быть мужем! — сдула прядь волос с лица Эдиохана. — Это намного больше того, что дает мне Йенри! Ты живой! Ты говоришь со мной! Ты заботишься о моем ребенке! Я не хочу быть здесь в одиночестве!

— Нет-нет-нет!

Как трусливый мальчишка Вайен сбежал в готическую спальню Виены. Облаченная в черный халат матушка встретила его мрачным взглядом: «ну чего тебе еще?»

— У нас проблемы! — прислонился спиной к двери Вайен.

— Какие? — не поменяла выражение лица Виена.

— Эдиохана захотела от меня близости! Она меня поцеловала!

— Это же замечательно, — с чего-то обрадовалась матушка. — И не надо искать тебе любовницу или жену. Заодно решим проблему с наследником, если Эдиохане удаться забеременеть от тебя. У неё молодой