– Да, помню, и тогда ты отказалась. Но с тех пор прошловремя, и ты стала выглядеть еще хуже. Ты стареешь, Любаша, пик твоей женскойпривлекательности остался позади, тебе уже тридцать шесть, а Родику толькотридцать восемь, ты понимаешь?

– Что я должна понимать? Что он на два года старшеменя?

– Ты должна понимать, что твой муж только-тольковступает в пору настоящей мужской привлекательности, у него начинается расцвети интеллектуальных сил, и сексуальных. И если ему некого будет хотеть дома, онобязательно найдет, кого ему хотеть, но уже на стороне. Ну как ты не понимаешьтаких простых вещей? Это происходит со всеми мужиками, со всеми без исключения.И с Родиком произойдет, если уже не произошло. Ты совершенно уверена, что непроизошло?

– Аэлла, перестань! Да, я уверена, что Родик мне верен.Если бы он мне изменял, я бы обязательно это почувствовала.

В кухню заглянул Андрей, повел носом, принюхиваясь.

– Дамы! По-моему, у вас что-то пригорает! Вы для чегоздесь уединились, за мясом следить или лясы точить? Ну-ка брысь отсюда, я сампрослежу, а то на вас надежды никакой.

Он отстранил стоящую возле плиты Аэллу и потянулся зафартуком.

– Валите отсюда, валите, идите лучше потанцуйте, иначемы все останемся без горячего.

Аэлла насмешливо фыркнула, но вместе с Любой покинула кухню.Ничего, она придумает, как поубавить самоуверенности у этой замухрышки. Это жепросто невозможно терпеть, когда такая средненькая бабенка чувствует себялюбимой женой и абсолютно уверена, что ей не изменяют! Да самой АэллеАлександриди мужики изменяют, а этой, видите ли, нет.

Люба очень старалась ничем не выдать своего испортившегосянастроения. Она по-прежнему шутила, улыбалась, танцевала, помогала подаватьгорячее, но в голове у нее билась одна-единственная мысль: Аэлла что-то знает,а если не знает точно, то по крайней мере догадывается. И теперь они, Люба иРодислав, больше не будут в глазах окружающих любящей и образцовой парой. Ее начнутжалеть и шептаться у нее за спиной. И не дай бог слухи дойдут до отца, ведьНиколай Дмитриевич теперь любит приходить к дочери, зятю и внукам не только попраздникам, но и по выходным, если не работает, и рано или поздно онобязательно столкнется с Аэллой или Андреем. Конечно, Андрей не болтлив, ноАэлла… Она обязательно будет вести себя так, что отец заподозрит неладное, унего потрясающее чутье, и внимание цепкое, и слух чуткий, и глаз – алмаз. Ивообще Любе не хочется, чтобы Аэлла знала правду. Не хочется – и все. Это ихдело с Родиславом, это их общая тайна, соблюдение которой сделало их еще ближедруг к другу, и Любе совсем не нравится перспектива разделить эту тайну скем-то еще. Ей казалось, что пока все остается так, как есть, Родислав от нее неуйдет, а как только хрупкое равновесие нарушится – все полетит в тартарары, онуйдет к Лизе навсегда. Как ей жить без него? Да она дышать без него не сможет!

Ей очень хотелось на обратном пути поговорить с Родиславом,но он был изрядно нетрезв и в такси уснул, привалившись головой к ее плечу. Надругой день утром поговорить тоже не удалось – рядом были дети, а вечером послеработы Родислав поехал к Лизе и предупредил, что вернется поздно. Но Любарешила его дождаться и не ложилась спать до тех пор, пока не услышала лязганьеключа в замке.

– Ты не спишь? – удивился Родислав. – Что-тослучилось?

– Можно сказать и так, – вздохнула Люба. – Неволнуйся, с детьми все в порядке. Я хотела поговорить насчет вчерашнего.

– А что такое? – Родислав напрягся. – Я что,так нажрался, что повел себя неприлично? Если так, то прости…

– Нет-нет, все нормально. Ты, конечно, набралсяизрядно, но вел себя воплне корректно.

Она решила не напоминать ему о том разговоре. Мало ли чтопьяный сболтнет!

– Меня Аэлла озадачила. Она начала усердно продвигатьменя к мысли о том, что ты мне изменяешь.

– Что?!

– То самое. Как ты думаешь, у нее есть основания илиона просто вредничает?

– Да какие у нее могут быть основания?

– Ну, я не знаю. Может быть, ты Андрею сказал или дажепознакомил его с Лизой. Нет?

– Да что я, идиот, что ли? Я Андрюху знаю, он бы мнеруки не подал, если бы узнал. Он тебя обожает и не позволил бы мне тебяобижать.

– А если сказать ему про наш договор? Если бы он знал,что я все знаю и не обижаюсь?

– Тогда он плюнул бы мне в лицо. Нет, Любаша, я Андреюничего не говорил. Ума не приложу, откуда Аэлла могла бы узнать.

– Из Внешторга, где работала Лиза и куда ее устроилдружок Аэллы. Ты об этом не подумал? Лиза-то вполне могла на работерассказывать о своем… – она запнулась, назвать своего мужа чьим-толюбовником не поворачивался язык, – об отце своего ребенка, она же была набольшом сроке беременности, так что разговоры об отце неизменно возникали бы.Как ты думаешь?

– Могло быть, – задумчиво кивнул Родислав. –Но тогда почему Аэлла так долго молчала? Дашке уже два с половиной года.Столько времени прошло…

– Родик, – Люба внезапно изменила темуразговора, – я очень плохо выгляжу?

– Ты?

Он уставился на жену в полном изумлении. Вероятно, с тогомомента, как они заключили свой договор, Родиславу и в голову не приходилооценивать Любу как женщину.

– Ты отлично выглядишь. Как в юности.

– Тебе нравится, как я одеваюсь?

– Что за странные вопросы, Любаша?

– И все-таки.

– Да нормально ты одеваешься. Не хуже других.

– А прическа? Тебе нравится, как Томка меня подстригла?Или мне не идет?

Она тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались и сновалегли, как задумано.

– Отличная у тебя прическа, я считаю, что оченьудачная. Люба, в чем дело? – забеспокоился Родислав. – У тебянамечается роман? С кем?

– Пока не знаю. – Она улыбнулась, видя егобеспокойство. – Может, ни с кем. Просто Аэлла сказала, что я плоховыгляжу, плохо причесана и плохо одета.

– Слава богу! – выдохнул Родислав. – Значит,она вредничает. Ничего она про нас с Лизой не знает, просто увидела, как тыхорошо вчера выглядела, и решила тебе праздник подпортить. Ну что за характер,а? И ты тоже хороша, знаешь ведь, что собой представляет наша гречанка, а такболезненно реагируешь. Да она из вредности и из зависти может даже наврать, снее станется.

– А чему ей завидовать?

– Нам с тобой. Никто же не знает правды, а с виду мы стобой очень счастливая пара. И знаешь, мне это нравится. Мне нравится, что длявсех мы не такие, как они, что у нас с тобой все по-другому. Мне нравится, чтомои коллеги и друзья с удовольствием приходят к нам и потом всем рассказывают,какая у нас замечательная семья, как мы с тобой дружны, какие у нас красивыедети, как мы сохранили любовь за столько лет совместной жизни. Никому из моихзнакомых не удалось прожить в браке семнадцать лет без единой ссоры и тем болеебез измены. Все или скандалят, или изменяют, или уже разбежались. На службе наменя из-за этого чуть ли не пальцем показывают: дескать, вот идет майорРоманов, у которого самая лучшая семья, какую только можно вообразить. Кстати,перед праздниками на меня послали представление, так что, если все пойдетнормально, через месяц я стану подполковником.