«Да. У меня есть опыт. И это часть причины, по которой я был осторожен рядом с тобой. Я не хотел делать ничего, что могло бы тебя обидеть. И теперь я рад, что не сделал этого».

«Могу ли я быть с тобой честной?»

«Конечно».

«В самолете, когда мы разговаривали, я почувствовала от тебя очень позитивное отношение. Ты был больше похож на человека, которого я видела сегодня утром. Поэтому я была не против, чтобы ты остался здесь. Но потом ты так изменился. Я была в полном замешательстве. А теперь меня еще больше смущает то, что ты так сильно изменился в своих поступках!»

«Мне жаль», — сказал я.

Мы шли молча, пока я пытался разобраться во всем этом. Я что-то упускал и это, конечно, была моя вина. Она дала мне несколько подсказок, но ничего существенного, с чем можно было бы работать. У меня было искушение обратиться к старому «я» и спросить ее, чего она хочет. Дженнифер сказала бы мне, что я возвращаюсь к старой модели поведения, если бы я сказал ей об этом. Она была чем-то заинтересована, но я понятия не имел, чем.

Я решил просто действовать и посмотреть, что произойдет. Я протянул руку и взял ее в свою. Я увидел ее улыбку и понял, что поступил правильно. Возможно, моя нерешительность была частью проблемы. Конечно, это было менее рискованно, но я понимал, как это может сбить людей с толку, особенно если они увидят, что я общаюсь с другими иначе. Мне нужно было найти правильный баланс между тем, чтобы быть чувствительным, милым парнем и тем, чтобы быть более напористым и контролировать ситуацию.

Когда мы вернулись в комнату, мы вместе изучали мои карты, я писал в дневнике, и мы оба читали. Сон пришел легко.

Книга 3 - Пия. Глава 6: Повесть о трех городах, часть III

Июль 1979 — Фалькенберг, Швеция

В пятницу, когда я вернулся с пробежки, Пэм снова была в лифчике и трусиках. Я свистнул ей, она хихикнула, затем закончила одеваться. Я принял душ, и мы пошли завтракать и заканчивать наш последний день. Когда занятия закончились, мы были практически свободны. В субботу у нас было несколько факультативных мероприятий, а в воскресенье мы возвращались в свои семьи.

После ужина в пятницу я взял Пэм за руку, и мы пошли к реке. Было тихо и спокойно, и первые двадцать минут прогулки никто из нас ничего не говорил. Потом я решил задать вопрос, который весь день вертелся у меня в голове.

«Сегодня утром ты специально ждала моего возвращения, прежде чем одеться?».

Она не ответила, но покраснела до пунцового цвета. Так и есть! Она хотела, чтобы я снова увидел ее. Вопрос заключался в том, что мне с этим делать. Мы прошли еще несколько шагов, и я остановился, повернулся, притянул ее к себе и нежно, но коротко поцеловал. Она просто смотрела на меня, без выражения, не двигаясь. Я был обеспокоен тем, что неправильно истолковал ситуацию.

«Почему ты это сделал?» — тихо спросила она.

«Просто мне показалось, что это правильно, наверное. Извини».

«Нет, не извиняйся», — быстро сказала Пэм. «Это было просто неожиданно».

«Ты попросила меня быть самим собой и относиться к тебе так, как я обычно отношусь к девушке», — сказал я. «Когда ты покраснела на мой вопрос, я расценил это как признание того, что ты действительно хотела, чтобы я увидел тебя в нижнем белье. Ты также держала меня за руку, когда мы гуляли вчера и сегодня. Так что тот поцелуй был моим нормальным поступком, тем, что я обычно делаю. И, честно говоря, мне понравилось то, что я увидел».

«На самом деле там не так уж много интересного», — вздохнула она.

Я подавил усмешку и не стал говорить, как это похоже на парней и размеры их членов, о чем Мелани давно меня упрекала.

«Что это с девушками и их озабоченностью размером груди? Почему ты считаешь себя неполноценной?»

«Потому что парни всегда пускают слюни на девушек с большой грудью!»

«Не я, честно говоря. Большинство девушек, с которыми я встречался, были с меньшим размером. Если ты действительно так обеспокоена, я могу взглянуть, провести тщательный, полный осмотр и сообщить результат!»

Она покраснела еще больше, но тоже засмеялась.

Мой следующий шаг был рискованным, но я позабочусь о том, чтобы у нее был шанс возразить. Я подошел к ней сзади, положил руки на ее бедра и нежно провел ладонями по ее бокам. Когда она не стала возражать, я провел обеими руками по ее грудям и нежно обхватил их на секунду. Они были не очень большими, немного меньше, чем у Мелани, но больше, чем у Бекки, и намного меньше, чем у Пии. Пэм не двигалась и не дышала.

«Я был прав», — легко сказал я. «Они идеальны!»

Я убрал руки с ее груди, взял ее руку в свою и слегка потянул. Мы снова начали идти.

«Зачем ты это сделал?» — спросила она, ее голос был чуть выше шепота.

Я остановился, повернулся, посмотрел ей в глаза и сказал: «Потому что ты этого хотела».

Она просто уставилась на меня. Я продолжил.

«Так же, как ты хотела, чтобы я увидел тебя в лифчике и трусиках сегодня утром. Так же, как ты думала о том, что завтра, когда я вернусь с пробежки, на тебе будут только трусики».

Она задохнулась, прикрыла рот рукой и стала ярко-красной. Я знал, что был прав. Теперь мяч был в ее руках.

Мы шли обратно в общежитие бок о бок, никто из нас ничего не говорил. Мы пошли в комнату отдыха, чтобы посмотреть телевизор. Я играл в бильярд с парой других парней, а Пэм сидела с несколькими девушками. После нескольких партий в бильярд я сказал Пэм, что буду писать в дневнике, а потом почитаю. Она не пошла сразу, но подошла минут через двадцать.

«Завтра у нас будет много мероприятий», — сказал я. «Я хочу совершить путешествие на каноэ по реке. Ты в деле?»

«Конечно», — сказала она.

Немного позже я пошел почистить зубы и переодеться, а затем лег в кровать, пожелал спокойной ночи и довольно быстро уснул. Пэм все еще сидела за своим столом, когда я задремал.

Я проснулся, как обычно, и отправился на пробежку. Я думал о