совсем недавно Мэри Андерберг. Разобравшись с этим, мы перешли к склонению существительных. В шведском языке, в отличие от английского, в конце существительного добавляется определенный артикль. Было только два рода, мужской и средний, но не было никакой особой рифмы или причины, по которой я мог бы определить, какие существительные к какому роду относятся.

Например, было странно, что апельсин, «apelsin», был мужского рода, а яблоко, «äpple», — среднего. Подсказок было мало, поэтому мне пришлось запомнить, какой артикль использовать — «ett» или «en» — в качестве неопределенного артикля и какой артикль добавлять к существительному — «t» или «n» — в качестве определенного. Я решил сделать карты для тренировки, потому что они так хорошо работали с испанским языком.

Были некоторые сложные слова, о которых нас предупреждал преподаватель. Например, «glass» означало «мороженое», а «glas» — стакан для питья. Первое слово произносилось как в английском языке, а второе — как «glahs». Еще один забавный случай: «kyssa», произносимое как «chyssa», означает «поцелуй», а «kissa», произносимое как в английском языке, является сленговым словом для мочеиспускания. Больше всего смеха вызвало слово «bra», которое по-шведски означает «хорошо»; «bh» или «bysthållare» — это слово, обозначающее английское «bra».

В конце занятия было еще несколько хихиканий, когда инструктор спросил, есть ли у кого-нибудь слова, которые мы хотели бы выучить, и один из парней сзади перечислил несколько бранных слов. Инструктор написал шведские варианты на доске, и я переписал их. Я решил, что будет полезно хотя бы знать, что это такое! Оказалось, что большинство ругательств на шведском языке связано с дьяволом, а обычные английские эпитеты не имеют прямого перевода, который был бы общеупотребительным.

Остаток дня прошел, и я заметил, что Мария и Тревор держались за руки не только когда шли на обед, но иногда и во время занятий. Тревор, Мария, Пэм и я более или менее стали одной группой, поэтому почти по умолчанию мы с Пэм были вместе большую часть времени. После обеда Тревор предложил прогуляться в небольшую деревню в двух километрах от школы и осмотреть ее.

Во время этой прогулки мы обнаружили одну важную вещь. В Швеции, по крайней мере в маленьких городках, почти все закрывалось в 17:00. Ни один из маленьких магазинчиков не был открыт. Даже бензоколонка была без присмотра, хотя там можно было заправиться, вставив деньги в автомат у насосов. Мы развернулись и пошли обратно в кампус, зашли в комнату отдыха. Мы сели на диваны и посмотрели телевизор, по которому шел сериал «Мыло». После этого пошли новости, но они были полностью на шведском языке, поэтому мы не обратили на них внимания.

Тревор и Мария довольно активно целовались, и я спросил Пэм, не хочет ли она поиграть в бильярд. Она согласилась и мы сыграли пару партий. Она была не очень хороша, поэтому я выиграл обе партии. В этот момент мы с Пэм вернулись в общежитие и разошлись по своим комнатам. Примерно через десять минут пришел Тревор.

«Стив, не мог бы ты оказать мне огромную услугу?»

Я догадывался, чего он хочет. Я, естественно, мог бы пойти на долгую прогулку или вернуться в комнату отдыха, чтобы он мог побыть с Марией!

«Конечно!»

«Ты не мог бы переночевать в комнате Марии? Я бы хотел, чтобы Мария сегодня была здесь».

«А у Пэм не будет проблем с незнакомым парнем в ее комнате?» — спросил я.

«Мария думает, что она скажет «да». Ты можешь просто спать в кровати Марии. Никто не будет беспокоиться. Я вообще-то спросил одного из консультантов YFU, того что младше, не будет ли это проблемой».

Младший советник был восемнадцатилетним шведским парнем и был тем человеком, к которому мы должны были обращаться, если у нас были какие-то проблемы посреди ночи. Он решал, как поступить, и будил старшего, если дело было серьезным.

«Я довольно уступчив», — сказал я. «Если тебе нужна комната, чтобы потрахаться, только скажи, и я исчезну на некоторое время!»

«Мария собирается провести ночь, но я не уверен, что будет дальше. Это может быть просто серьезный сеанс поцелуев и ничего больше. Конечно, это зависит от того, как она уговорит Пэм».

Я усмехнулся: «Иди и узнай. Я буду здесь».

Я достал листки бумаги и исписал полстраницы в своем дневнике. Примерно через десять минут Тревор вернулся с Марией и улыбкой на лице.

«Пэм сказала «ОК», — радостно сказал Тревор, широко улыбаясь.

«Надеюсь, ты не возражаешь, если я сначала проверю. Я вернусь через несколько минут, ОК?».

«Она сказала да», — сказала Мария.

«Я сейчас вернусь, Мария. Я лучше сам все проверю, прежде чем появлюсь у ее двери с сумкой».

Я прошел по коридору и постучал в дверь Пэм. Она открыла и впустила меня.

«Пэм, Мария сказала мне, что ты не против того, чтобы я спал в ее постели. Я хотел проверить, действительно ли ты не против».

«Да, все в порядке. Мария действительно хочет быть с Тревором».

«Я, наверное, смогу найти другую комнату для сна, даже если придется спать на полу», — сказал я.

«Все в порядке. Надеюсь, ты не будешь храпеть!»

Я усмехнулся: «Никто никогда не говорил мне, что храплю».

Я вернулся в свою комнату. Я бросил свои вещи обратно в сумку и оставил Тревора и Марию в комнате.

Я пошел в комнату Пэм и бросил свою сумку. Я взял шорты, чистую футболку, зубную щетку и пасту и пошел по коридору в ванную. Я переоделся, почистил зубы и вернулся в комнату. Я лег на кровать, выключил свет на столике рядом с ней, повернулся и заснул.

Утром я проснулся, как обычно, вышел на пробежку и, вернувшись, застал Пэм только что вставшей с постели. Я пошел в душ и переоделся, а когда вернулся в комнату, Пэм уже не было. Я решил, что она тоже принимает душ. Я подождал, пока она вернется, и когда она вернулась, мы пошли завтракать. Примерно через десять минут появились Тревор и Мария и сели с нами.

Тревор улыбнулся и сказал: «Спасибо, ребята».

«Без проблем», — начал я хихикать; «Пэм меня совсем не беспокоила».

Пэм легонько толкнула меня, чтобы отчитать за замечание, но она улыбалась, и я понял, что не обидел ее.

Вторник прошел так же, как и понедельник, с упором на счет, дни недели, месяцы года, определение времени, указания и так далее. Одно из ключевых отличий в определении времени заключалось в том, что на шведском языке