ведьма. Теперь каждый свято верил в это и не сомневался. Вдохновенная речь капитана, рассказ Ивана о том, что пришлось ему с Настей пережить, — помогли команде сплотиться...

Только тем же вечером, когда корабль покинул порт Гамбурга, погода вновь испортилась. Сильный ветер, тёмно-серые облака — уже предвещали приближение шторма. Иван тут же снял с себя камзол, оставшись лишь в штанах, чтобы помогать команде справиться со стихией и удержать корабль на волнах...

-Нет, умоляю, - взволнованно кинулась к нему Настя, но Иван обнял за плечи:

-Я должен, пойми. Я не смогу сидеть в каюте, когда мои товарищи здесь. Это предательство с моей стороны. Всё будет хорошо, поверь.

Тем временем сильная качка заставила корабль накрениться. Настю Иван тут же поддержал, чтобы не упала. Тем временем возле них павший матрос поднимался:

-Ох и грозная нынче весна. Всё в руках наших, - проговорил он и поспешил к товарищам тянуть трос.

-Всё не спроста, милый, - прослезилась Настя. - Обвинят меня здесь снова, что я беды приношу.

-Не ты беды приносишь. Кому-то надо, чтобы ты в России выполнила роль Кристы, но не бывать сему, - строго сказал Иван. - А погода... Все под Богом ходим.

Он одарил теплом улыбки, жарким поцелуем и подтолкнул Настю покинуть палубу. Покорно последовав его просьбе, Настя удалилась в каюту, что когда-то была её и снова стала ею. Только тревога не отпускала до самого конца,... пока гроза стихии не утихла, а корабль не стал снова спокойно держать путь дальше...

Глава 67

На следующий же день после шторма капитан передал Ивану с Настей, что они приняты на корабль, как гости. Он выдал Ивану свою запасную одежду, а Насте хранившееся на судне женское платье и плащ. Он лично пришёл к ним в каюту с матросом, что нёс одежду, и пояснил:

-Вся команда уверилась в лишний раз в правильности моего решения, дабы хранить на судне надо всё. Никогда не знаешь, что может понадобиться в следующий момент...

Он наслаждался видеть улыбающихся гостей, в глазах которых была видна чистая душа, которой нет цены, которая главнее всех сокровищ. Этому верила теперь и команда «Красного чёрта», где главным девизом было - «Любому сокровищу рад!», а чистая душа — главное сокровище.

Далее погода стала лишь радовать. Ни одного шторма, лишь попутный ветер и ласковое солнце сопровождало. Выходя с возлюбленной на палубу, Иван благодарил Бога за сей подарок в судьбе, за ту свободу, что стал ощущать в себе, благодаря любви.

Не менее счастливой была и Настя, которая так же молилась Богу и святому Николаю, медальон которого висел у неё на шее. Она благодарила их и молила не оставить. Словно услышаны были все их молитвы на этот раз. Мир казался сказочно прекрасным,... богатым добром окружающих...

Опять вышли они на палубу, встречая добрые улыбки. Снова ужинали вместе и слушали красивые песни некоторых из матросов и капитана. Забрав гитару у боцмана, когда тот закончил петь, капитан обратился к стоящему с любимой Ивану:

-Песня готова?

-Готова, - нежно молвил тот, улыбаясь удивлённой возлюбленной, и поправил покрывающую его развивающиеся кудри треуголку. - На слова поэта Державина сочинил... Невесте... Тебе...

-Мне?! - растерялась Настя.

-Да,... пока ты спала, - подмигнул он.

-Ну же,... не тяни уж, - стали наперебой говорить матросы. - Давай, давай, пират Императрицы! Ждём! Просим!

Радостный смех, аплодисменты, поддерживающие возгласы заставили Ивана взмахнуть рукой и выполнить показательный поклон:

-Спою-спою! Только прошу, пиратом и тем более пиратом императрицы прошу меня больше не звать! Сие время ушло. Сия служба себя исчерпала. С сегодняшнего дня я официально заявляю, что пиратом быть прекращаю! Служить ни морю, ни Императрице больше не буду, а только любимой женщине, поскольку обрёл ту самую свободу, которую искал, о которой мечтала душа!

Робкий взгляд Насти, ласковая улыбка вновь заставляли его душу трепетать, и Иван запел ласковым голосом для неё, для единственной, трогая душу и вызывая слёзы счастья у каждого:

Хотел бы похвалить, но чем начать, не знаю.

Как роза, ты нежна, как ангел, хороша;

Приятна, как любовь; любезна, как душа;

Ты лучше всех похвал — тебя я обожаю.

Нарядом мнят придать красавице приятство.

Но льзя ль алмазами милей быть дурноте?

Прелестнее ты всех в невинной простоте —

Теряет на тебе сияние богатство.

Лилеи на холмах в груди твоей блистают,

Зефиры кроткие во нрав тебе даны,

Долинки на щеках — улыбки зарь, весны;

На розах уст твоих — соты благоухают.

Как по челу власы ты рассыпаешь черны,

Румяная заря глядит из темных туч;

И понт как голубой пронзает звездный луч,

Так сердца глубину провидит взгляд твой скромный.

Но я ль, описывать красы твои дерзая,

Все прелести твои изобразить хочу?

Чем больше я прельщен, тем больше я молчу:

Собор в тебе утех, блаженство вижу рая!

Как счастлив смертный, кто с тобой проводит время!

Счастливее того, кто нравится тебе.

В благополучии кого сравню себе,

Когда златых оков твоих несть буду бремя?*

Продолжение — в романе «Приказ Императрицы»

* - стихотворение «Невесте», Г. Р. Державин, 1776 г., 1778 г..

Использованная литература:

Каменский Александр Борисович - «Россия в XVIII веке»

Екатерина Вторая - «Мемуары»

Александр Широкорад - «Адмиралы и корсары Екатерины Великой»

Е.Курганов, Н. Охотин - «Русский литературный анекдот XVIII-начала XIX вв.»

Сумароков П.И. - «Черты Екатерины Великой.»

О приватной жизни князя Потемкина, о некоторых чертах его характера и анекдотах.