— А если меня не будет?

— В смысле? — не поняла Мила. — Если ты уйдешь, то недалеко. Потому что я тебя мимо себя не пропущу! Так и знай! Дура я, что ли? А Машка уж как-нибудь простит. Если ты всё равно уйдешь, так лучше ко мне, чем к какой-то посторонней бабе. В крайнем случае, обменяемся снова…

И все-таки, она не понимала. Трудно было представить, глядя на Игоря…

— Я говорю, если я уйду совсем. — Игорь ткнул пальцем в потолок.

— Что ты такое говоришь? Типун тебе на язык!

— Если я уйду, — повторил Игорь, — что будет с Марией? Теперь она одна и может легко устроить свою судьбу. А с ребенком? Каково ей будет?

Теперь Мила всё поняла. Не дура была.

— Ты серьезно?

— Серьезно.

И дальше разговор пошел без смешков и обычного для Милы кокетства.

— С ребенком будет труднее, — согласилась она. — Баба с приданым в подоле — это мужиков отчего-то пугает. Не любят они воспитывать чужих отпрысков.

— Вот видишь…

— Только Машка не робкого десятка, она выдюжит. Профессия у нее есть, накопления кое-какие…

— Дело не в этом. Об этом я позабочусь. Дело в принципе. Растить ребенка без отца… Поговори с ней.

— О чем?

— Еще не поздно. Если она сомневается, то можно… избежать всего этого.

— Ах, ты вот о чем… Сказать-то я скажу, А Машка меня с лестницы не спустит за такие предложения? Прической вперед. Она ведь если что решила… Может, ты лучше сам? А то дитё тебе, а плюхи мне.

— Со мной она об этом даже говорить не станет. А к тебе, возможно, прислушается. Тут нужно спокойно, без эмоций. Ты же философ.

— Философ… Только здесь цитатами из Ницше не отбрехаться. Тут придется нюни распускать до колен и выть по-бабьи. А я это не очень умею.

— Ты попробуй. Не могу я вот так, вслепую. Должна она понимать. Я тебя очень прошу!

— Поговорить — поговорю, — пообещала Мила. — Хотя о результате догадываюсь заранее. Лечение легких телесных, замазывание синяков и царапин на моей симпатичной мордочке за твой счет.

— За мой, — улыбнулся Игорь. — На тебя вся надежда, Мила.

Эпизод шестьдесят шестой. Двадцать семь дней до происшествия

Мария была вне себя.

Такой Игорь ее еще ни разу не видел. Казалось, она сейчас вцепится ему в лицо своими наманикюренными пальчиками и выцарапает глаза.

Не так далека была Мила от истины, говоря о легких телесных повреждениях…

— Зачем ты посылаешь ко мне парламентеров? Зачем прячешься за чужие спины?! — почти кричала Мария. — Если хочешь мне что-то сказать, говори прямо! К чему эти интриги? Это как-то даже не по-мужски, баб вперед себя посылать!

— Я ничего не хотел…

— Не ври, хотел! Ты подослал ко мне Милу! Хотел выяснить, не соглашусь ли я на операцию. Так?!

— Не совсем, — промямлил Игорь.

Мария приняла боевую стойку.

— Так вот я тебе отвечу, прямо теперь, а ты слушай и запоминай — фигушки тебе!

Мария сложила из пальцев известную фигуру и сунула ее под нос Игорю. И лицо ее при этом было такое решительное и такое детское, что Игорь, не выдержав, улыбнулся.

— И не смей смеяться. Тебя это все не касается! Это вообще мой ребенок.

— Как это твой? — удивился Игорь.

— Так, мой. Тебя не спросили…

И ведь верно — не спросили!

— Если я хочу родить, значит, я рожу. От того, от кого хочу. Захотела от тебя — рожу от тебя! И ты мне тут не указ!

Игорь расплылся в идиотской улыбке. Хотя ему было не до смеха.

— И не надо мне тут счастливые гримасы строить! — смешно погрозила пальчиком Мария. — То же мне мужики пошли, чуть что — в кусты. Бабу с животом боятся пуще атомной бомбы.

— Ты не так поняла. Я за тебя боюсь.

— Ничего со мной не будет. Раньше бабы в поле рожали и хоть бы что! Рожу не хуже других!

— Я не про это. Вдруг со мной что-то случится?

— А ты сделай, чтобы не случалось.

— Маша, ты же знаешь мой диагноз…

— Знаю. И не вижу в нем ничего страшного. Мы лечить тебя будем. Лучших профессоров найдем! Если надо, за границу поедем.

— Маша, — очень серьезно сказал Игорь, взяв ее за руку. — Послушай меня. Всё гораздо серьезнее, чем кажется. Этот диагноз… Я консультировался со многими. Там у меня всё очень печально. Я могу не выкарабкаться. То есть почти наверняка не выкарабкаюсь. И что ты будешь делать? Одна…

Мария тоже вдруг задумалась.

— А если серьезно, Игорь, то это мое решение. Я не с бухты-барахты, заранее все обдумала. И если вдруг с тобой что-нибудь случится… То я тем более хочу иметь от тебя ребенка. Раньше можно было погодить, отложить на потом. Теперь нет.

— Поэтому ты забеременела?

— Да, — ответила Мария. — Потому что теперь или никогда! Я хочу, чтобы ты продолжился. Во мне. В нашем совместном ребенке. Я хочу, чтобы он был похож на тебя и был всегда рядом со мной. Потому что он — это ты!

— Но…

Мария прикрыла рот Игорю ладошкой.

— Я справлюсь, я смогу. Я имею квартиру, хорошую работу, друзей. Я смогу вырастить ребенка, даже если останусь одна. Я все посчитала. Возможно, будет трудно.

— Маша, о чем ты говоришь? Деньги есть… будут.

— Нет, я должна рассчитывать только на себя, — твердо сказала Мария. — Все деньги, которые теперь есть, должны пойти на лечение. Если их не хватит, мы продадим мою квартиру и переедем к моей маме. Свежий воздух мне теперь только на пользу, а заказы я смогу делать по Интернету. Я все продумала. Я всё очень хорошо продумала… Ты будешь жить. Должен жить. Но если вдруг случится такая несправедливость, то ты должен знать, что твой род не прервется, что у тебя будет… есть ребенок. Наш ребенок. И еще, Игорь, раз зашел такой разговор. Я хочу иметь от тебя не одного, а несколько детей, потому что семья — это семь Я.

— Маша, что ты говоришь! Я могу не увидеть даже этого…

— Помолчи. Я все придумала и все узнала. Мы пойдем в клинику — такая есть. Я там была, я всё спросила и всё посмотрела. Мы сдадим твое семя…

— Что? — удивился Игорь.

— Мы сдадим и заморозим твое семя, — повторила Мария. — Оно сможет храниться в пробирке сколько угодно. Хоть сто лет. Если я справлюсь, если смогу, то я снова забеременею. Потом. Даже если тебя не будет. Так делают. Так многие делают.

— Маша, что ты такое говоришь? Да ведь ты можешь еще раз выйти замуж и жить дальше…

— Помолчи! Я все продумала. Я не хочу давать никаких зароков. Возможно, я встречу человека и выйду за него замуж. Я не исключаю этого. Но я хочу иметь страховку, иметь возможность, если я не найду никого достойного, родить от тебя еще одного ребенка. Или двух. Я понимаю, что теперь это звучит глупо и наивно. Но я должна иметь возможность выбора… Что я решу — покажет жизнь. Но если я еще решу рожать от тебя и не смогу этого сделать — это будет трагедия. Моя трагедия. Я прошу об одном — не лишай меня возможности выбора! Использую я ее или нет, это вопрос второй. И касаться он будет уже только меня. Ты поможешь мне?