Но, возможно, она имела иное, куда более страшное и ужасное продолжение? И Леся немедленно передала Кире полученную новую информацию.

– А что, если Вера, поняв, как подставила ее Лика, наконец-то прозрела и прикончила подругу-подлюгу? Помнишь, как Вера дернулась, когда Лика произнесла при ней вслух имя Задулило? Это могло стать последней каплей в чаше терпения Веры. И ее любовь к Лике обернулась жгучей ненавистью.

– Но Вера была с нами, когда Лика погибла.

– Не все время. И потом, Вера тоже могла кого-нибудь нанять.

– Вера? Не смеши меня! Вера не в состоянии справиться даже со своей собственной жизнью. Вокруг нее трутся одни мерзавцы! Задулило, пожалуй, приятное исключение из правил.

– Вот именно, мерзавцы! И кто-то из этих мерзавцев вполне мог захотеть подзаработать. Много Вера заплатить наемнику и не могла, но есть люди, которым много и не надо. Они готовы убить за несколько тысяч рублей. А уж такую сумму Вера как-нибудь бы наскребла. Вспомни, сейчас лето, работа у нее есть. Так что и денежки тоже имеются.

– А Гена? Его кто убил?

– С Геной вообще все просто! Вера запросто могла сначала напоить его, а потом прикончить. Вспомни, ведь, кроме них двоих, в квартире никого не было! Мы сами дали ей возможность расправиться с Генкой.

– Но… но зачем? Зачем Вере было убивать Гену?

– Значит, по поводу Лики у тебя сомнений не имеется?

Но, выдвигая версию «Вера – убийца Лики», ни одна из подруг не могла поверить в это. Вера была такая добродушная, такая мягкая и неповоротливая. Невозможно было себе представить, чтобы ее рука с пухлыми и безвольными пальцами сжалась на рукоятке ножа и принялась методично наносить удары, целясь в важные для жизни артерии.

– Надо поговорить с Верой.

– Надо. Но одну я тебя к ней не пущу.

– Но ты должна следить за Костиком.

– Вот незадача. А с другой стороны, нет! У меня идея. Сейчас ты звонишь Костику, рассказываешь ему то, что рассказала мне. Уверена, если он искренне заинтересован в поимке убийцы Лики, то он поедет с тобой к Вере!

– А если нет? Если не заинтересован?

– Тогда ты ему прямо скажешь: «Ах, вы не заинтересованы в поимке преступника? Уж не потому ли, что вы сами оным и являетесь?» А еще скажешь, что убийство – это не самый лучший способ для сведения личных счетов.

– Верно. Так действуют дикари, а в цивилизованном обществе для этих целей есть суд, ну и прочие…

– Постой, – перебила подругу Кира. – Что ты только что сказала про дикарей?

– Я? А что я сказала? А-а-а… Я сказала, что только дикари убивают своих врагов, а мы не дикари. Разве я не права?

– Дикари, дикари, – пробормотала Кира. – Надо же, Леська, а ведь ты совершенно права! Мы не дикари! И убивать по-дикарски – это не для нас, а для кого?

Голос Киры звучал триумфально и почти радостно. Она явно ждала ответа от подруги. Но Леся не понимала, что это должен быть за ответ, и поэтому уточнила:

– Для кого?

– Для дикарей! Леська, разве ты не помнишь, что сказал следователь? Убийство, сказал он, похоже на ритуальный обряд. Раны нанесены в определенной последовательности. Жертве дали истечь кровью, а лишь затем нанесли последний, смертельный удар.

– И… и что?

– Для этого требовалось время. Обычный киллер, каким бы отморозком он ни был, не станет издеваться над своей жертвой, зная, что в любой момент его могут застукать. Прикончил бы по-быстрому да и свалил. Или перетащил бы Лику в другое место, которое нам бы еще пришлось поискать. А тут он нанес раны и ждал, пока вся кровь вытечет из жертвы.

– Но зачем ему было обескровливать Лику?

– Вот и я тебя хочу спросить о том же: зачем?

Леся совершенно перестала понимать Киру. А отвечать на вопросы, сути которых она не понимала, оказалось трудно. И Леся просто спросила у подруги:

– Так что, я звоню Костику? Так что ли?

– Звони, – откликнулась Кира. – Таким образом, вы будете вместе. И я смогу одновременно приглядывать и за тобой, и за ним. Здорово я придумала?

Леся предпочла дипломатично не отвечать на этот вопрос. Она позвонила Костику и трогательно изложила ему историю о несчастной любви Веры и предательстве Лики. Но в ответ услышала лишь:

– Убийца уже найден. Лику убил Никита. И он в настоящий момент находится под стражей.

– Костик, возможно, просто тебе хочется, чтобы мальчик оказался виновен?

– Он ее убил!

– Костик, а если всплывут другие обстоятельства? Ведь обвинения против Никиты шиты белыми нитками. Скорее уж судьи поверят в то, что это ты убил Лику, узнав о ее измене, чем в то, что Никита, для которого все так хорошо складывалось (меньше чем через год у него должна была быть и любимая жена, и большие деньги), вдруг взял и зарубил свое будущее счастье на корню.

– Парень ее убил. Я тут ни при чем. У меня алиби!

– Но и Никита тоже не убивал. А если нет четких доказательств вины Никиты, хороший адвокат добьется оправдания.

– Тогда ему повезет.

– Но дело будет продолжено!

– Нет, его закроют за отсутствием улик.

– И тебя такая ситуация устроит? Ты не хочешь найти настоящего убийцу твоей Лики?

– Дьявол! – выругался Костик. – Умеешь же ты достать до печенок! Ладно, повтори адрес этой малахольной. Никогда не понимал, какого черта Лика таскает за собой эту квашню дебелую! Если Вера ее убила, я буду очень сильно смеяться.

Нет, чем больше Леся общалась с Костиком, тем меньше он был ей симпатичен. Вот скажите на милость, за что он сейчас ополчился на Веру? И эта фраза о том, что Костик будет смеяться. Как можно смеяться в такой ситуации?

Судя по тону Костика, он был не в себе – взвинчен и возбужден до предела. Того и гляди, где-нибудь в мозгах у него произойдет короткое замыкание и вся система даст сбой.

Однако Костик пообещал то, что и было от него нужно Лесе. Он подъехал к дому Веры. Кира тоже обреталась где-то поблизости, Леся уже получила от нее условный знак.

Теперь Леся знала – ее подруга рядом. Если Вера, или Костик, или оба вместе решат прикончить далеко зашедшую в своем неугомонном любопытстве сыщицу, то подруга придет ей на помощь. Это обнадеживало. И заставляло Лесю бодрее шагать туда, куда идти ей совсем, ну ни капельки не хотелось.

Вера встретила гостей в дверях. Как ни странно, она не выглядела ни подавленной, ни растерянной. Одета она была так, словно собиралась куда-то уходить. И не скрывала своего удивления и легкой досады, когда увидела, кто к ней пришел.

– Ой, а я ухожу! А вы чего пришли-то?

– Пришли… Поговорить вот к тебе пришли. А ты куда уходишь?