— Во-первых, спасаемся от вашей экономки, — лениво — от плотного завтрака и теплой, благодушной погоды — отозвался яр Кингсман, — во-вторых, впитываем атмосферу места — мне всегда легче думается о преступлении возле места этого самого преступления. В-третьих, выгуливаем мири Джонс.

— А меня-то зачем? — удивилась.

— С вас станется найти труп. Или еще что, — невозмутимо пояснил драконище.

— В смысле… мы на меня неприятности приманиваем? — опешила.

— А разве не этого вы хотели?

Я удивленно похлопала глазами в его сторону, но ничего не сказала.

Потому как оставалась в полном недоумении от реакций детектива в последние дни. Но при этом понимать и делать какие-то выводы по его поводу не могла — не хотела, точнее. Хватит уж, я их прежде наделала и что? Ничего хорошего.

Так что я промолчала, зато Эльвин, как всегда, не смог.

— Мы кажется определились уже, что Ири — не наживка! — вспыхнул негодованием.

— А вы — не жертва проклятия, — пожал плечами драконище. — Мы можем с чем угодно определяться, но обстоятельства складываются постоянно так, что наши желания и действия становятся второстепенными. Так почему бы не использовать то, что у нас уже есть?

И снова мне показалось, что он что-то имеет в виду, но что — я никак не могла уловить.

Так что уцепилась за то, что было на поверхности:

— То есть мы якобы принимаем, что Эльвин проклят, а я… хм, способна одним своим присутствием закрутить спираль событий?

— Именно.

Кивнула и начала прогуливаться со всеми этими тайными смыслами. Вот только становилось все жарче, никаких трупов не находилось, а болото выглядело вполне жизнерадостным и живеньким — особенно за счет полчищ мошек, уже налопавшихся моей крови.

— А теперь — пора! — вдруг заявил Кингсман и быстро пошел прочь. Но не к дому, а дальше, за ограду, туда, где уже стоял его автомобиль, отогнанный неизвестно кем и неизвестно когда.

— Объяснитесь? — удивился Эльвин.

— С охотой. Нам надо было, чтобы повсюду слух пошел, что мы здесь бродим и высматриваем что-то. Именно на болотах — все-таки есть там… не могу пока сформировать ни в голове, ни на языке. В общем, кто надо — забеспокоится.

— А одного нашего приезда мало? — удивилась, — Ладно я… невеста. Сама по себе причина пришибить Эльвина побыстрее… ой, Эльвин, прости. Но вот мы в особняке уже, вполне достаточно…

— А вдруг всего лишь на загородную прогулку выбрались?

— Тоже мне… прогулка, — буркнула. — Так а почему ушли? Бродили бы до ночи, и ночью тоже — там уже никаких моих способностей не понадобилось бы, и так силы зла сожрали.

— Потому что все кто надо — увидел. Деревенские мимо прошли — и не один раз. Пастух был. Лакей из поместья Томасов. И парочка егерей от соседей…

— А сейчас мы куда? — живо поинтересовался мой друг.

— В деревню. Будем разговаривать со старостами и храмовые книги спрашивать.

— Тоже чтобы спровоцировать?

— Чтобы сведений набраться.

— И все-таки я не понимаю, — покачала головой, — Ну что толку от того, что мы делаем все это явно, на людях? И так всем кому надо давно понятно, что вы с Эльвином не просто так общаетесь. И что Эльвин не готов распрощаться с мечтами о долгой и счастливой жизни…

— Настоящих преступников это отвлекает. Что они замечают? Наши метания по округе, ошибки, исследования. Мы их продолжаем в этом убеждать. А сами тем временем подбираемся все ближе…

— Что-то я не чувствую, что подбираемся, — фыркаю.

— Что ж, тогда я вам кое-что объясню.

Мы сели в машину и обратились в слух.

А яр Кингсман повернулся в нашу сторону — я по привычке забралась на заднее сидение — и принялся рассказывать.

— Методы вашего мира многому меня научили, мири, — начал он с неожиданного, — Я часто использовал магию или собственную дедукцию, когда расследовал то или иное дело, но мне не хватало, как вы там говорили…. подхода системы?

— Системного подхода, — смутилась.

— Вот. Еще прежде заприметил результаты в вашем рвении и том, как вы сличали те или иные имена и архивные записи. Знали ли вы, что прежде ни я, ни прочие детективы не обращали особого внимания на них в наших расследованиях? Думаю, не знали. Возможно, это особенность вашего мира — умение анализировать довольно большие объемы информации. Быть может — ваша. Мне порой было достаточно глянуть на человека, чтобы понять, где он родился, что ел сегодня утром или куда планирует пойти. Глянуть на место преступления, чтобы понять, что там произошло. Но что было делать, когда у нас ни человека, ни преступления, ни места? Надо признать, здесь вы очень помогли. И собственным даром, и талантами.

Ох.

Я же сейчас растекусь прям по дорогой обшивке.

Ну кто так делает, а?

Мне ведь так сложно было из-за того, что никто не признавал во мне человека разумного — только человечку бескрылую. А тут сам яр Кингсман…

Так, Ира, не отвлекайся. Все что он говорит — это работа. А ты уже и улыбаешься радостно, будто он не только твои заслуги признает перед местным отечеством, но и тебя саму хвалит.

— Так что вы поняли? — спросила почти холодно.

— Благодаря всем происшествиям и той информации, что мы нашли, удалось исключить «лишние» рода и оставил всего-то несколько фамилий. То есть мы сузили настолько круг подозреваемых, что другими методами это было бы не возможно. Здесь, конечно, опасность приписать всему роду противоправные деяния каких-то отдельных его членов, но пока что есть… И я пришел к выводу, что, во-первых, каждый из представителей этих семей может — и будет, ежели виновен — следить за происходящим. За нами. А, во-вторых, чем меньше они будут понимать, что мы делаем и кем приходимся друг другу, тем лучше.

— Можно подумать мы понимаем, что делаем, — буркнул Эльвин.

— Мы и правда слишком нелепо действуем — внешне, — голос драконища был на удивление мирным. Он вообще… будто расслабился и помолодел на природе. Не странно ли? — Но преступники не могут подслушать наши выводы и разговоры, не могут подсмотреть наши записи или понять, в каком мы направлении движемся. Значит, чем нелепее и страннее будут выглядеть наши действия, тем более они спокойны будут за свои тайны.

— И не будут пытаться убить? — я все равно ничего не понимала.

— Будут. Но что значит беспечность убийцы? Если он уверен, что никто ничего не понимает?

— Он сделает ошибку?

— Именно. Много ошибок. Даже при подготовке. Потому-то мы и живем двойной жизнью. Гуляем по болотам, в деревню сейчас наведаемся, вы, яр Томас, жениться на непонятной девице намерены…