Молчание затягивалось. В черных узких глазах бека князь вдруг явственно увидел проблеск отчаяния. Положение у бека было критическое: сзади Тимур догоняет, впереди — Елец с неуступчивым князем. Конечно, можно город обойти по степи и двигаться дальше. Но кто он на Руси? Незваный гость, татарин, от которого одни только беды. Что стоят его две тысячи воинов в глубине Руси? Продвинься он дальше, и тот же князь Рязанский Олег, прознав о малом войске, тут же его разобьет. Куда тогда деваться? А обойди он рязанские земли, другие князья возьмутся за оружие. Многие из княжеств — данники и вассалы великого князя Московского. А на Москву можно идти, лишь войско стотысячное имея.

Бек понимал, что у него только два пути: уговорить князя и обороняться в Ельце, тайно лелея надежду на помощь воинскую других русских княжеств, или дать Тимуру бой здесь, на берегу русской реки, и сложить голову на виду у русских дружинников. Так Тамерлан, уничтожив его, бека, примется штурмовать город. Это не тот человек, который уйдет, видя перед собой легкую добычу.

Князь русский это тоже понял. Хотя бек стоял, не произнеся более ни слова, Федор Иванович, быстро обмозговав ситуацию, пришел к точно таким же выводам.

— Вот что, бек, — медленно, взвешивая каждое слово, начал он. — Пока я не готов пустить твоих воинов в мой город. Пусть перейдут мост и разобьют лагерь рядом со стенами. Когда Тимур появится, тогда и будем решать.

— Не опоздать бы.

— Не опоздаю, — жестко ответил князь.

— Мои воины устали, они голодны.

— Пока мы еще не союзники, кормить задаром не буду. Но и возражать не стану, если жители продадут вам провизию — мясо, крупы, муку. Дозволяю войти в город одному десятку твоих воинов — но без оружия. Пусть купят что потребно.

— Договорились, князь. Я не нарушу уговор, — обрадованно выдохнул бек. Он помедлил и протянул князю руку для рукопожатия. Федор Иванович пожал ее, скрепляя этим устный договор. Хоть бек и басурманин, веры магометанской, однако же — воин, полководец, и должен иметь понятие о чести.

Бек и князь разошлись к вящему удовольствию воинов, наблюдавших за встречей с обеих сторон. Кому охота погибать в солнечный летний день?

Князя впустили в город, чуть приоткрыв створку ворот. Рядом с воротами стоял старший дружинник Данила.

— Слава богу, жив княже! Чего они хотят?

— За помощью они к нам пришли. Да и свою помощь предлагают. Но пока я дозволил им только лагерем встать у стен города. Когда расположатся, впустишь в город один десяток татар, но с условием — без оружия. Самолично досмотришь — даже ножи отбирай. Мне неприятности не нужны. Татары купят на торгу, чего им из еды надобно, и выйдут. Ворота на запоре держи. На стенах караулы удвой, остальным — отбой пока.

— Это чего же получается? У нас с татарами дружба? Ох, не верю я им.

— Я тоже. Однако сюда с бесчисленным войском Тимур идет. И может так статься, что мы вместе с татарами город оборонять будем.

От удивления Данила глаза широко открыл — даже выпучил.

— Господи, неисповедимы пути твои, — только и нашел что сказать.

Однако перечить Данила не стал, пошел отдавать дружинникам распоряжения, а князь поднялся на стену.

Татары выстроились в колонну по трое и стали переправляться через мост. Бек стоял на противоположном берегу, пропуская мимо себя воинов. Увидев на стене князя, приветственно взмахнул рукой. Князь в ответ кивнул. Рубикон перейден, теперь решения не отменить.

Федор Иванович спустился со стены, поймал за руку проходившего дружинника.

— Вот что, Софрон. Иди на торг, скажи всем: сейчас несколько татар придут, так пусть не пугаются, а продадут им крупы разные, муку, баранину. Только свинину пусть не предлагают — обидятся, они веры магометанской и свинину не едят.

— Понял, бегу уже.

Дружинник и в самом деле побежал. Несколько мгновений князь с грустью смотрел ему вслед. Эх, молодо-зелено, сил полно!

Федор Иванович прошел в дом, с помощью старого Панфила снял броню. Тяжело ее носить, движения стесняет, а боя пока не предвидится. Из боевого облачения князь оставил только пояс с саблей — все ж таки совсем рядом татары.

Он подозвал слугу:

— Позови Агея и боярина Твердилу Титовича.

Сам прошел в трапезную. Перекусить немного надо, подкрепиться. Кто его знает, как дальше все повернется.

Князь поел пряженцев с грибами и луком, запив их горячим сбитнем. А тут и Агей подоспел, а за ним — боярин. Эх, не хватает Никиты Глебовича, да сам его в Москву отослал. А Твердила стар уже, немощен. Для поручений или боя негоден, но голова соображает, и опыт есть.

А позвал их князь для того, чтобы обсудить сложившееся положение.

Перекрестившись, старый боярин и ключник уселись на лавку.

Князь подробно обрисовал им сложившуюся ситуацию. Оба сидели удивленные, ошарашенные, немного подавленные услышанным.

Агей-ключник оружием не владел, воинского опыта у него нет, но с хозяйством управляется разумно. А тут — столько ртов голодных сразу прибавилось.

— Агей, хоть татары и басурмане, однако же кушать хотят. Мы с беком договорились, еду им продавать будем. Полагаю, деньги у них есть, да и они пока не возражают. Каждый день ихний десяток воинов на торг приходить будет за провизией. Жителям все обскажи. У кого излишки есть — ну, крупы там, яичек, курочек да гусей — пусть торгуют, деньги всем нужны.

— Ой, княже, не прокормят горожане две тысячи воинов! Это же больше, чем людей в Ельце!

— Что предложишь?

— В монастырь послать. У них еще прошлогодние запасы есть; пусть продадут, им серебро тоже надобно. И еще — в Воргол. Там, знаю, овец держат, сам видел. Пусть везут.

— А и верно. Тогда сам и займись этим, видишь — мне недосуг.

— Исполню, княже.

Агей ушел исполнять поручение. Уж если он за что-то брался — делал на совесть. И в самом деле: если воинов не кормить, они все деревни в округе пограбят. Конечно, бек наверняка им это запретил, понимая, что раздражать сейчас русских нельзя, но в каждом войске всегда найдутся ослушники.

— Гонцов послать надо в соседнее княжество, да в Рязань и Москву — известить, — неожиданно сказал молчавший доселе Твердила. Пока князь разговаривал с Агеем, старый боярин обдумывал услышанное.

— Может, войско в помощь дадут, али еще как помогут. Не бывало ведь никогда, чтобы орду так сильно побили, да их беки к нам за помощью прибежали. Стало быть, все очень серьезно.

— Молодец, Твердила, я тако же думаю. Гонцов пошлю, все опишу подробно. А что с татарами делать? Бек в город просится. Однако боюсь — не ловушка ли? Может, никакого Тимура и близко нет. Усыпят бдительность, а ночью нападут!

— Не исключено. Татарам верить до конца нельзя. А не делай пока ничего, Федор Иванович.