…Весь трудовой народ Мариупольского, Бердянского, Александровского и др[угих]. уездов, отданы на разграбление и уничтожение бандам Деникина.

Иуды революции устрашились свободного революционно-повстанческого движения.

Мысль потерять свои мягкие троны толкнула их во главе с красным палачом Троцким на самое гнусное предательство, продажи революционной армии.

Но зная, что за Махно идет вся сознательная революционная масса трудового народа и видя, что все сознательные красноармейцы, понявшие, что освобождение трудящихся должно быть делом самих трудящихся, переходят массами на сторону повстанцев и, видя, что даже приказ Троцкого о заградительных отрядах и о расстреле всех красноармейцев, уличенных в сочувствиях повстанческому движению, не может остановить того массового перехода красных на сторону вольного повстанческого революционного движения и, видя, что никакие грязные провокационно-подлые слухи распускавшиеся красными палачами, не могли задушить пробуждавшегося сознания масс, не могли загрязнить того светлого народного идеала и безвластных экономических Советов.

Социалистические палачи не решились повести прямого открытого наступления на народное освободительное повстанческое движение, ибо они знали, что такой открытый предательский шаг поглотил бы их, снес бы их в пучину народного негодования. Зная, что массы все-таки на стороне революционного движения, и что красный деспотизм не встречает в широких слоях населения ни малейшего сочувствия, они учли это, и все время, несмотря на неоднократные запросы штаба Махно о присылке патронов и снарядов, отказывали в этом. Повстанцам приходилось вести томительную и упорную борьбу с прекрасно вооруженным противником, почти без оружия, напрягая все силы, сдерживая натиск противника, и гнать его. Своим единодушным стремлением к освобождению от всякого ига и гнета палачей они были сильны. Из сочувствующих широких народных масс они черпали силы для дальнейшей борьбы и, только благодаря своему революционному энтузиазму они почти вплотную подошли к стенам Таганрога.

Все местности, все области, через которые проходили повстанцы, были заражены повстанческим освободительным движением. Масса с радостью шла на борьбу за безвластные трудовые экономические Советы.

Разрастающееся революционно-повстанческое движение испугало современных шутов власти. Не видя иного исхода, дрожа за свои троны, они открыли фронт. Все красные части, находившиеся по линии Луганск – Юзово – Гришино, были оттянуты, фронт был открыт, чем дали возможность зайти частям ген[ерала] Шкуро в тыл повстанцам и уничтожить находившихся без патронов несколько тысяч повстанцев.

Повстанческой армии приходилось принимать удары с трех сторон. Благодаря такому положению, расстройству фронта, им часто приходилось быть в кольце.

Оружия не хватало. Патронов не было, и, пусть не указывают предатели троцкисты-большевики, на паническое отступление армии. Они добились своего. Махновщина задавлена. Но пусть знают Иуды, что она не убита, ибо повстанчество, как народное движение, убить нельзя.

Среди кровавой оргии властителей мы слышим злорадствующий смех властелинов. Но знайте, что повстанцы еще не сказали последнего решающего слова. Оно за ними. Махно был отстранен по приказу Троцкого.

Считаясь с положением фронта, он счел необходимым воздержаться от каких бы то ни было действий.

Он с товарищами ушел в народную массу, где и будет продолжать свою революционную работу, стремясь к освобождению трудящихся…

Повстанцы, как ни больно было им покидать фронт, но считаясь с тем, что все это было сделано красными подлецами умышленно, они не пожелали остаться в рядах красных палачей и бороться за установление нового красного кошмарного деспотизма. Они не сдали оружия, ушли в леса, откуда и поведут беспощадную и решительную борьбу со всеми насильниками трудового народа.

Штаб Махно по требованию провокатора Троцкого был арестован и расстрелян социалистическими палачами, ибо красные вандалы не считаются со старыми инакомыслящими революционерами-каторжанами. Но пусть знают подлые убийцы Троцкий, Пятаков и прочая сволочь, что рука мстителя висит над ними. За каждого расстрелянного революционера-анархиста-повстанца будут сняты десятки красных палачей.

Палачи, применяющие террор, от террора и погибнут. Это аксиома. Люди, своими штыками поддерживающие палачей, расстреливающие рабочих и крестьян, подавляющие свободное революционное движение трудового народа, да погибнут вместе с палачами.

Результаты предательства вам известны, товарищи рабочие и крестьяне. Украина продана, желание предателей удовлетворено.

Но одна ли Украина? Не затронет ли банда белых насильников и вотчину красных палачей. Удастся ли властелинам удержаться на своих тронах, ибо армия, построенная на насилии, это мираж. Не лучше ли, товарищи рабочие и крестьяне, взять дело освобождения в свои руки. За вами, товарищи, последнее решающее слово.

Революция гибнет. Красная контрреволюция шествует, опираясь на штыки бессознательных рабов. Могильщики революции творят свое подлое дело. Мы верим, что у вас еще живо революционное стремление к своему освобождению верим, что у вас еще живы чувства человека, а не зверя.

Встаньте же на защиту попранной человеческой личности. Мы верим, что вы скажете свое веское слово в защиту распятой, оплеванной и залитой кровью, расстрелянной свободы. Мы верим, что все, в ком жив еще человеческий разум, в ком еще не задавлено совершенно сознание, те будут с нами.

Так проснитесь же, люди. Если вы еще чувствуете себя людьми.

Долой красных палачей.

Долой насилие, произвол и разгул красных опричников.

Проснитесь люди. Стряхните гнет, порвите цепи, которыми опутали вас. Они сильны вашим бездействием, вашей рабской покорностью.

Довольно рабского пресмыкания у ног власти.

К оружию на защиту распятой революции.

К оружию на защиту отнятых прав трудового народа.

Ни единого человека в ряды красных палачей.

Организуйтесь в вольные подпольные боевые дружины, на борьбу со всеми насильниками и поработителями.

Да здравствуют свободно избранные безвластные экономические Советы.

Да здравствует солидарность трудящихся.

Да здравствует конфедерация труда.

Да здравствует вольная жизнь на новых анархо-коммунистических началах.

Да здравствует Анархия.

Организация анархистов подполья «Равенство и воля»

ГДЕ ВЫХОД?

Выпуск 3-й

ГДЕ ВЛАСТЬ – ТАМ НЕТ СВОБОДЫ!

Второй уж год совнаркомская власть испытывает терпение рабочих, крестьян и угнетенной бедноты.

Свою первую годовщину эта наиболее идеальная (совершенная) власть из существующих праздновала при зареве костров-фейерверков.

На площадях перед власть имущими прогонялись шеренгами окрученные дисциплиной рабы. Всюду плакаты, красные знамена и музыка. А в застенках под пьяный пир комиссаров на пытки и расстрелы гнали рабочих, крестьян и не разучившуюся протестовать против насилия бедноту, – гнали их на сжигание коммунистического ау-то-да-фе, потому что не могли они дать «коммунистическим» жрецам чрезвычайки взятку.

Вакханалией расстрелов, пыток и издевательства в застенках над людьми сопровождалось празднество кровавого Совнаркома.

Этим пьяным пиром палачей закончился год разгона Советов, уничтожения железнодорожных самоуправлений, захват комиссарами земель, ранее принадлежавших помещикам, и объявлением Совнаркомом войны деревне.

Рабочие, крестьяне и с ними все революционное ушло в подполье.

В чем причина этого ухода в подполье всех, кровно заинтересованных в революции?

Причина первая та, что Совет Народных (обманщиков) Комиссаров,