саму Люситу. Экстаз, удовлетворение, восторг силы, предвкушение чего-то в будущем.

— Хм-м-м-м-м-м, — удовлетворение в голосе Люситы затопило ритуальный зал. — Хороший мальчик.

Затем они занимались и беседовали, Люсита старалась развить успех и рассказывала, как хорошо жить и служить империи и самому Инке. Сергей, понимая, что полная покорность сразу выглядела бы подозрительно, возражал, приводил примеры из жизни Британии, рассказывал о себе, одновременно с этим незаметно отправляя импульсы в саму Люситу.

Они не могли сложиться в заклинание, слишком уж малы были, но зато и сама Люсита их не замечала. Сила ее выросла, конечно, ибо она, по сути, начала свой разгон, и это тоже был шанс. Исхитриться, оборвать разгон, например, чтобы Люситу ударило откатом, подарив Сергею и Дэбби еще время.

— Ты не понимаешь своего счастья, Гарольд, — слегка пьяненько заявила ему Люсита, отрываясь от раны.

Рука ее продолжала возбуждать Сергея, губы были перепачканы в крови.

— Не понимаю, ваше высочество, — ответил он.

Стражи и маги наблюдали и это серьезно сбивало настрой. Следовало привыкнуть к ним, не обращать внимания, продолжать давать Люсите ее наркотик, как она давала Сергею эти чертовы шарики с магическим кокаином. На севере империя Инков владела землями Колумбии и Эквадора и поэтому в запасе могли найтись и другие наркотики.

В идеале добиться секса без посторонних, чередуя магический брак и откаты во времени.

— Права императора у нас ограничены соглашением со священными родами, — пояснил он, старательно пялясь на Люситу и изображая возбуждение и легкую влюбленность. — Если бы он приказал вам, ваше высочество, пойти и вступить в брак с каким-то иностранцем… нет, он просто не смог бы приказать вам.

Люсита, снова припавшая губами к ране, оторвалась от нее. Она не просто так пила кровь и силу, это Сергей уже выяснил по обмолвкам. Им предстояло стать братом и сестрой, чтобы затем вступить не просто в магический брак, а священный магический брак. Преумножать силу крови Чопперов, ибо империя отчаянно нуждалась в таких сильных артефакторах.

— И тогда страна погибла бы.

— Что это за страна, которую спасти может брак с иностранцем? — удивился Сергей.

Люсита сжала пальцы, вонзила ногти, сбивая весь настрой болью.

— Ты хочешь сказать, что мы слабы? — прошипела она.

— Не я, вы сами это сказали, ваше высочество, — заметил Сергей.

Люсита задумалась, облизывая окровавленные пальцы.

У Сергея не забирали больше кровь литрами, но в полдень он понял, что зря радовался. Лучше бы забирали, подумал он, ощущая, как у него подергивается взгляд. Было ясно, откат во времени не поможет, лишь отдалит момент, когда его приведут сюда, в храм Матери-Магии, к привязанной к алтарю жалобно мычащей ламе.

— Перерезать ей горло, ваше высочество? — спросил он, ощущая, как жалко звучит его голос.

— Да нет же! — топнула ногой Люсита. — Поимей ее!

— Но я не…

Люсита бросила фразу на кечуа, из которой Сергей уловил обрывки, что-то о разврате и европейцах. Маги-инки вокруг засмеялись.

— Пей!

В Сергея чуть ли не силой влили литр зелья, он едва не захлебнулся. Пережечь все содержимое зелья не вышло бы, и он уступил, мысленно проклиная всех вокруг и укрепляясь в своей злобе. Возбуждение вспыхнуло и захлестнуло с головой.

— Гордись, — шепнула Люсита, — это священная лама, которую имел сам верховный жрец и Инка!

Да чтоб вы сдохли тут все, мысленно отозвался Сергей, тело которого действовало само. Он еще попытался наброситься на ту же Люситу, но его буквально силой подвели, загнали в ламу. Зачем все это нужно было, Сергей понял, когда возбуждение схлынуло.

Ламу перевернули, взрезая горло и перерезали живот, под общее пение и возбуждение. Кровь хлынула во все стороны и в этот раз сразу три магички в толпе обрели своих избранников, а жрец-тяжеловес лишился двух помощниц. Общее возбуждение было таково, что маги набрасывались друг на друга, задирали рубахи и тут же приступали к сексу, некоторые выбегали и снаружи доносились звуки жалобного мычания лам.

— Я так и знала, что ты поможешь и в этом вопросе, — с улыбкой заявила Люсита, когда они вышли из храма, оставляя общую оргию позади. — Нужно будет и других волшебных созданий попробовать.

— Не надо! — вырвалось у Сергея из груди.

Ритуал оказался таким успешным, так как вынес часть его силы, уменьшил озеро еще на пару миллиметров, добавил грязи и багрового оттенка воде. Он-то рассчитывал, что добровольность не даст озеру уменьшаться, но недооценил инков.

— Надо, Гарольд, надо, — наставительно заявила Люсита. — Или ты уже проверял и с людьми действует лучше, мощнее? С мужчинами? Мальчиками? Стариками? Женщину тебе не дадут, даже не надейся.

Сергей замер, осознавая ловушку, затем вздохнул и склонил голову.

— Вот так-то лучше! Подчиняйся и будешь вознагражден, окажешься на вершине!

— Я и так был на вершине, — пробормотал Сергей, — ваше высочество. Здесь же мне на вершину не подняться никогда.

— Почему? — вдруг развеселилась Люсита.

Она вдруг свернула, повела его к общей столовой, и Сергей понял, что чуть подрос в статусе и доверии. Самую капельку, на одну ламу. Стыд и отвращение к самому себе спадали, следовало выжить и бороться дальше.

— Ведь там Верховный Инка, ваше высочество, — ответил он.

— Я вырасту в… — Люсита оборвала сама себя.

Вспышкой озарения Сергей понял все, включая снедавшее ее честолюбие. Впрочем, серая мышка и не взялась бы так яростно за это задание, не демонстрировала бы такое усердие.

— Разве Инка уступит кому-то в силе? — словно рассуждая вслух, заметил Сергей. — Разве уступит трон добровольно, не прикажет ли принести претендента в жертву?

— Во имя блага империи еще как уступит! — зло рявкнула Люсита. — Вот уж правда, все зло от белых, как у тебя только рот раскрылся произнести такую мерзость!

Нож-палочка в ее руке вонзился Сергею в спину, словно Люсита собралась его зарезать.

— Я верна империи и отцу! — прошипела она яростно в спину. — Даже не думай!

Глава 26

Дни и ночи, если и не понеслись галопом, то начали сливаться воедино в голове Сергея. В ночи он вызывал в себе сны из жизней тех, кого принесли в жертву книгам, учил языки местную магию крови, наблюдал за жизнью кровавых империй. Затем просыпался и занимался упражнениями и закалкой, пускал самому себе