Глава 27

Мдя… меня пробрал нервный смех, так живо себе представила, как на меня нападают вороги, а я им кричу:

«Погодите, вот я ужо заряжу пистоль»! И полчаса пыхчу, забивая пулю, пыж, насыпая порох и прочая, прочая. И постоянно держать оружие заряженным нельзя — отсыреет порох. Но немного заранее, вероятно, можно зарядить.

Пока длилось обучение, день начал клониться к вечеру, мне пора было возвращаться домой. Андрей Петрович решительно заявил, что в свете последних событий с лихими людишками, он никак не может отпустить меня одну, без своего сопровождения. А чтобы не смущать умы окрестных сплетников, то поедут они вместе с Надеждой Петровной в своей коляске. Точнее, Надя в коляске, а он верхом. Так и решили.

Но, пока Наденька села в мою коляску, чтобы поболтать, а ее брат ехал рядом с нами. Их коляска ехала пустой следом за нами. Мы и в самом деле просто болтали о том, о сем, делились впечатлениями о видах местности вокруг, о проблемах местного населения. Надя хорошо разбиралась в социальных аспектах местных реалий, а я ещё многого не знала, поэтому слушала очень внимательно. И вообще, Наденька оказалась девушкой образованной, неплохо музицирующей (мне, с моей "коронкой" в виде собачьего вальса, остаётся только завидовать!), знающей французский язык. Хотя и получила домашнее образование, ее обучала их с братом маменька.

Ее общество мне весьма понравилось. И я сама не заметила как (болтун-находка для шпиона!), рассказала о странном интересе, который проявляет мой сосед Иван Аркадьевич Пешков к моей дубовой роще. Я недоумевала — что там может быть? Золото, бриллианты зарыли французы при отступлении, а ему координаты шепнули?

Не знала этого и Наденька, хотя при упоминании имени моего соседа как-то болезненно поморщилась. Андрей Петрович с равнодушным лицом пожал плечами, мол, тоже представления не имеет. И тут неожиданно Вера, до того сидевшая тихой мышкой, произнесла неуверенно:

— Так ещё на зимней ярмарке в Вестинках ивантеевские говорили, что их хозяин надумал стекольный заводик ставить. Большую яму с хорошим песком ещё по осени по берегу Пчёлки нашли.

Мы переглянулись — а причем здесь моя роща? Земли у Пешковых поболе моего будет, и земли хорошие, ровные, чистые. Не то, что у меня — то поле, то лес, то река. А у Ивана Аркадьевича и леса почти и нет, все ровно. Так и не придумав, к чему бы отнести сообщение Веры, мы доехали до границы моей усадьбы. Здесь мы распрощались, уговорились продолжить наши уроки в самые ближайшие дни. Заварзины торопились домой, чтобы успеть до темноты, а у меня были свои планы на вечер.

Но их пришлось отложить, ибо дома меня ожидал неожиданный гость. Ко мне пожаловал отец Василий. Как я поняла, вечернюю службу в часовне при имении он уже провел, следующая будет утром. А пока он наслаждался свежим вечерним воздухом и любовался ясным закатом, сидя в кресле на широком крыльце. Подошла к нему, получила благословение и пригласила священника на ужин.

Ещё во время ужина заметила, что святого отца что-то беспокоит, но он не знает, как начать разговор. Но я помогать ему не стала, не желая портить себе аппетит. Вот после ужина переберется в гостиную — тогда, пожалуйста! Так и вышло. Только мы устроились в креслах с чашечками чая, как отец Василий, неловко улыбнувшись, начал:

— Земля слухами полниться, Катерина Сергеевна, о том, что у вас на селе нечистая сила завелась, чуть ли не сам дьявол пожаловал. А вам об этом что-нибудь известно, барышня?

Вот агентурная работа у мужика поставлена! Едва только пьянчуги успели продристраться, пардон, как ему уже это известно! Прямо снимаю шляпу! Но я заметила, что про явление дьявола отец Василий говорит как-то неуверенно, без фанатизма. Видимо, и сам не верит в это. Ну, что же, у меня уже была заготовлена подходящая версия, где была смешана правда и ложь, но выглядело все при этом вполне логично и искренне. Начинаю вдохновенно лицедействовать:

— Отец Василий, помилуйте, ну какой дьявол, какая нечистая сила? Это наши бражники самые отъявленные напились до зелёных чёртиков и им привиделось. Но кое-что и в самом деле было.

Священник при этих словах подобрался, замер в нетерпеливом ожидании моих откровений.

— Вот нашего дьявола поместного я вам сейчас покажу! Хаська, вылазь из-за кресла, я видела, что ты в гостиную прошмыгнул! Вот, извольте видеть! Этот шкодник любит ночами бегать, где ему не разрешают. Вот и тогда он удрал в деревню и где-то ухитрился опрокинуть горшок с известью, которой бабы хаты свои к празднику Пасхи решили побелить. Ещё ругались потом на всю деревню. Вымазался весь, а когда шкуру стало жечь, помчался к озеру, в воду решил залезть. А там наши пьянчуги сидели, уже набражничались. Где и берут только это пойло! Вот найду, сама лично уряднику сдам всех! А в ту ночь как раз полнолуние было. Вероятно, у них и так уже мозги отключались, а тут бежит нечто белое и скулит. Больно же ему! И луна светит полная и вода в озере отражает и увеличивает размер! Сам щенок по берегу мечется и скулит, а им кажется, что над водой что-то огромное и светится. Испугались, конечно, до отключения сознания. Пока они валялись на берегу, Хаська залез в воду, немного смыл с себя известь и домой помчался. Все утро потом, паршивца, отмывала! Кое-где и шерсть клоками выгорела, вон, сами посмотрите!

Хаська, слушая мои слова, быстро организовал в своем облике несколько проплешин. Священник внимательно посмотрел на него, но кроме умильно-виноватой морды и радостно влияющего хвоста, ничего особого не узрел. Проплешины видел, конечно.

— А что там с потравщиками, парнями из дальней деревни, которые в лес теперь боятся ходить? Говорят, выло что-то в роще?

— Так, небось, волки и выли! Что там у нас может быть? Надо, кстати сказать, управляющему, пусть мужики хоть несколько капканов поставят, что ли. А у этих парней совесть была нечиста, дурное дело задумали, вот и постращались сами. Виданое ли дело, украсть решили дубов вековых в роще да продать перекупам! Добро ведь не