руки в другую, что на мизинце левой руки у него не хватало одной фаланги.

Он все сильнее прижимал острие ножа к ее груди в районе сердца. Дыхание у женщины сперло, она уже не могла не только кричать, но даже говорить и лишь хрипела, постанывая.

– Не дури, тетка! Лучше сразу отдай рукопись.

– Клянусь тебе, касатик, нету у меня никакой рукописи, вот те крест, – тетка Клава с трудом выдавливала из себя каждое слово, но при попытке перекреститься незнакомец ударил ее рукоятью ножа по запястью.

– Ай! – хрипло вскрикнула она, и из ее глаз брызнули слезы. – Клянусь тебе, нету у меня рукописи. Мишка перед смертью отдал ее… – она осеклась, сообразив, что едва не проговорилась, но этого было достаточно для незнакомца.

– Кому отдал?

Она молчала.

– Я спрашиваю, кому твой мужик отдал рукопись? – он резким взмахом вспорол ножом ее ночную рубашку сверху почти донизу.

Она стыдливо схватилась за нее, тут же скукожившись едва ли не вполовину своего роста. Она молчала, перебирая руками края порезанной ночнушки. В окно комнаты вдруг с улицы ворвался свет на какую-то секунду – проехал автомобиль, осветивший двор своими фарами. И тут же вновь стало темно. Незнакомец среагировал на свет – на какое-то время замер, выжидая, что бы это значило. Поняв, что ему пока ничего не угрожает, он снова подошел к женщине и ударом кулака свалил ее, она затылком уткнулась в подушку, и показалось, что на миг потеряла сознание.

– Перед тем как начать тебя резать, я сначала поразвлекаюсь с тобой, старая. Ты ведь давно сексом не занималась, а? – вместо смеха из его горла послышались какие-то нервные всхлипы.

Она сжалась еще больше, вцепилась руками в одеяло. Но незнакомец решил и дальше издеваться над ней:

– Хотя нет! Не хочу доставлять тебе удовольствие. Все же буду понемножку резать.

Он провел по ее обнажившемуся животу ножом, который оставлял после себя кровавый след.

И тут тетка Клава не выдержала.

– Не надо меня мучить. Я тебе не вру. Рукописи здесь нет, она у Мишкиного племянника Ильи. А где он живет, я не знаю – он человек молодой, моторный. Сегодня здесь, завтра там.

– Фамилия племянника?

– Такая же. Достоевский.

– Очень хорошо!

Незнакомец подошел к столу, на котором лежал теткин мобильник, взял его в руки, стал листать телефонную книжку. Нашел нужный телефон, внимательно вгляделся в него, запоминая. Осклабился, швырнул телефон на пол, наступил на него подошвой ботинка, услышал хруст, после чего поднял, вытащил сим – карту, разрезал ее ножом, а осколки телефона швырнул куда-то в угол.

– Вот видишь, тетка! Если бы ты сразу мне все это рассказала, уже давно бы спать легла. Ну, прощай!

Незнакомец исчез так же незаметно, как и появился. Но тетка Клава уже этого не видела – с ней случился удар, она потеряла сознание.

35

Илья Достоевский заглянул в директорский кабинет.

– Можно, Вероника Николаевна?

Директриса сидела за компьютером и просматривала электронные записи учителей. Оторвавшись от монитора, она кивнула.

– Заходите, Илья Иванович.

Она последний раз щелкнула мышкой и обратила свое внимание на вошедшего.

– Я вас слушаю.

– Вероника Николаевна, у меня к вам просьба. Я прошу освободить меня от уроков в десятом классе.

– Здрасьте, приехали! Это с какого такого перепуга?

– Понимаете, – Достоевский замялся, не зная, как лучше выразить свою мысль, а затем решил резать правду-матку: – Не хочу иметь неприятностей.

– Что за неприятности? – насторожилась директриса.

– Дело в том, что… Ихменева втюрилась в меня без ума, а мне только не хватало обвинений в педофилии и развратных действиях с несовершеннолетней. Вы же знаете, Вероника Николаевна, у меня несколько другие приоритеты.

Директриса облегченно выдохнула.

– Вы меня успокоили, Илья Иванович!

– Чем же?

– Ну, вы же понимаете, городок у нас маленький и разные слухи про вас ходят.

– Уже ходят?

– Увы! Но то, что вы сами пришли ко мне и затеяли этот разговор, делает вам честь. Значит, как я и была уверена, ничего страшного вы не совершили. А из класса я вас, конечно, уберу, хотя, сами понимаете, в конце года мне сложно будет найти вам замену.

– Да вы же сама словесница, Вероника Николаевна. Почему бы вам, как говорится, не тряхнуть стариной. К тому же какие сейчас занятия в десятом классе? Одна лишь подготовка к встрече с бабой ЕГЭ.

– Ну, спасибо, Достоевский, за красноречивый комплимент насчет старины.

– Да вы же прекрасно меня поняли, Вероника Николаевна, – засмеялся Достоевский, довольный, что так легко удалось разрулить ситуацию.

– Ладно, ладно! Идите! – улыбнулась в ответ директриса.

Достоевский вернулся в учительскую, быстро собрал свой портфель и вышел из школы. Он был несколько озадачен полученным из Москвы письмом. С одной стороны, редактор журнала «Новый мир» сообщала о том, что его произведение одобрили на редколлегии к публикации, с другой же стороны, сообщали, что в ближайшей перспективе роман опубликован быть не может в силу переполненности редакционного портфеля.

Интересно, а неближайшая перспектива – это когда? – подумал он.

Он зашел в магазин. Продукты в доме закончились. С утра съел последнюю порцию пельменей. Отоварившись по полной, он шел домой, сочиняя в голове очередное стихотворение. Так у него часто бывало: когда настроение хорошее, когда удавалось безболезненно выходить из ситуации, подобной сегоднящней, к нему сразу заскакивала муза, помогая ему сочинять. Он, возможно, и закончил бы мысленно очередное стихотворение, если бы оно мгновенно не выветрилось из его головы, когда он увидел во дворе своего дома Анечку Суглобову – героиню его романа.

Он остолбенел, остановился в нескольких шагах от девушки и смотрел на нее в упор, практически не моргая. И Анна поняла, что этот молодой человек именно тот, ради которого она и приехала в этот забытый богом сибирский городок. При этом ей стоило больших усилий, чтобы сдержаться.

А Достоевский поставил сумку с продуктами и портфель на землю, все еще слегка прикрытую снежным настом, и проговорил:

– Девушка, вы меня простите, но я, кажется, знаю, как вас зовут.

– Интересный способ знакомиться. У вас в вашем городе так принято? – едва сдерживая улыбку, ответила Анна.

– Нет! Просто я писатель, а вы являетесь точной копией моей героини, и зовут вас, вероятно, Анна. А фамилия – Суглобова.

– Вы почти угадали, только фамилия моя Сугробова.

Анна Сугробова только накануне приехала в Болотное. Заранее через интернет узнала, что гостиниц в этом захолустье нет, но под мини-гостиницу обустроили одно крыло двухэтажного общежития компрессорного завода, давно уже дышащего на ладан и живущего в основном за счет сдачи в аренду