– Я бы тоже, но бабушка умерла за месяц до этого.

– О, понятно, – тихо говорит она. – Ты часто о ней говоришь. Но я не знала, что ее больше нет. Она правда научила тебя всему этому? Готовить все эти блюда и печь?

– Это лишь малая часть. Моя сестра тоже была близка с бабушкой, но они больше сплетничали в кабинете пекарни, а не на кухне. Моя природная любовь к готовке и выпечке сделала меня тенью бабушки. Дедушка умер, когда мне было всего три, и она переехала к нам. Я все время проводила с ней. Я просто… хотела быть похожей на нее.

Флора кивает.

– Моя бабушка тоже к нам переехала. Примерно через год после того, как маме поставили диагноз. Она прожила с нами два года, а затем отец нанял сиделку.

Орион никогда мне об этом не рассказывал.

– Тебе было всего восемь, верно?

– Около того. Бабушка пыталась заполнить пробелы для нас с Ри. Заплетала меня перед школой. Но у нее никогда не было времени, чтобы печь со мной бисквиты.

– Забота о вашей матери отнимала очень много времени, я полагаю.

Флора переворачивает тесто вместе со мной.

– И даже больше. Одним из симптомов заболевания было постоянное движение. Она редко просто сидела и смотрела телевизор. Обычно она ходила по дому взад-вперед. Наверх и вниз, брала что-нибудь в руки, клала на место. Ее нельзя было оставить одну, а спала она, только когда мы давали ей сильное снотворное. Так что да, времени всегда не хватало. – Еще одна щепотка муки. – Мама сломала лодыжку примерно год назад. Тогда папа понял, что дома ей больше небезопасно.

– И вы отвезли ее в медицинское учреждение. – Ее новый дом, куда Орион хочет меня свозить.

– Ага. – Пелена слез застилает ее глаза. – Раньше она была в постоянном движении, а теперь наоборот. Мы знали, что так будет, но…

– Мне жаль, Флора, – говорю я; воздух потяжелел от масла, сахара и дрожжей. – Ваша бабушка еще… здесь? Она знает?

– Да, отец рассказал ей в ту же неделю. Она приезжает к нам из Манчестера несколько раз в год. Но я никогда не проводила с ней время так, как ты со своей бабушкой.

Хлеб готов к выпечке. Я показываю Флоре, как пользоваться лопаткой, чтобы поставить булки в духовку. Несколько мгновений мы смотрим в раскаленное пространство. То, что мы делаем, порадует кого-то, кто хочет отдохнуть в гостиной с газетой и чашкой чая.

– Ты могла бы сама навестить бабушку? – предполагаю я. – Сесть на поезд и пожить у нее недельку? Может, она научит тебя своим любимым рецептам.

– Моя бабуля неплоха на кухне, но до твоей ей далеко. И до тебя тоже. Но она здорово вяжет. У меня много вязаных шарфов и шапок от нее.

Я улыбаюсь.

– Никогда не знаешь, может, ты тоже научишься хорошо вязать. Будешь потом дарить свои изделия друзьям.

– Может быть. – Уголки ее губ дергаются. – Серый кардиган Ориона, что ты постоянно носишь, – она его связала.

Позже я складываю постиранные вещи, когда раздается звонок и окно FaceTime всплывает поверх сайта «Ле Кордон Блю», открытого на моем ноутбуке. Я посмотрела их рекламные видео уже сто раз. Звонок от мами. Я отвечаю, и меня встречает семья, собравшаяся перед компьютером за обеденным столом. У мами красное лицо, а в руках она сжимает использованный носовой платок.

– ¿Qué pasó? – с жаром спрашиваю я; меня накрывает волной паники. – Кто-то умер? Кто-то разводится? Или что-то с пекарней? Или кто-то угодил в больницу? – Что-то произошло с Хави, Мартой, нашим соседом Чэни или…

– Tranquila, Лилита, – говорит папи. – У нас такая радостная, очень радостная новость!

Мами шмыгает носом, затем говорит:

– У нас уже заранее есть для тебя подарок на день рождения. – Мое сердце успокаивается, она продолжает: – Это «Фэмили Стайл». Продюсер «Фэмили Стайл» связался с нами и сказал, что они снимут эпизод про «Ла Палому» в конце следующего месяца! У них столько заявок о нас; другому кафе пришлось отказаться, поэтому нас будут снимать пораньше. Представляешь? ¡No puede ser! Мы годами смотрели это шоу, а теперь примем в нем участие! Нас покажут по телевизору.

Спокойствие как рукой сняло. Любимое кулинарное шоу родителей, в котором показывают лучшие семейные кафе и магазины?

– Ух ты. – Все, что я могу сказать. Мысли летят с той же скоростью, что бьется пульс. Новые возможности и реклама. Толпа новых клиентов, выручка и влиятельность. «Ла Палома» станет знаменитой!

– Нам нужно столько всего сделать, чтобы подготовиться, – говорит Пилар. – Пора возвращаться домой. Мы забронируем тебе билет, и ты даже успеешь вернуться до своего дня рождения, и…

– Нет. – Воздух покидает мои легкие вместе с одним-единственным резким словом. «Нет» – моя первая мысль, бурная и не поддающаяся контролю. На меня накатывает новая волна паники, пока английское лето за окном, а сумерки потихоньку подкрадываются. Я не могу уехать сейчас; и где, где та девчонка, которая умоляла вернуть ее домой всего несколько недель назад?

Но это я, и я не могу уехать. Еще слишком рано. Мне нужно больше времени со своими новыми друзьями, я хочу увидеть кулинарную школу и посетить Лондон. У Флоры только начало получаться и… Орион. Эта мысль режет сильнее и глубже, чем нож. Я не готова покинуть Ориона Максвелла.

– Что значит «нет»? – спрашивает мами, отчего у меня на глазах выступают соленые слезы. Моя дорогая мамочка думала, что одалживает меня Англии на время, чтобы дать мне перерыв и шанс исцелиться. Отправила бы она меня сюда, зная, что я буду держать столь предательский секрет в своем сердце? Очередное «нет».

– Гостиница, – выпаливаю я. – Я не могу подставить Кейт и Спенсера и оставить их без пекаря после того, что они для меня сделали. Полли вернется не раньше середины августа.

– А, tienes razón, – говорит папи. – Мы об этом даже не подумали.

Я киваю.

– Забронируйте мне билет за две недели до съемок. У меня будет достаточно времени, чтобы помочь подготовить «Ла Палому».

– Нужно выбрать цвет, в который перекрасим выставочный зал, – говорит Пилар, – и решить, какую еду приготовим.

– Я могу помочь отсюда. Будет здорово. Идеально. – Возбуждение нарастает. Наш ценный семейный бизнес, созданный бабушкой и дедушкой, будет расти и расширяться как никогда раньше. Abuela, это твое наследие.

Мы долго болтаем, наверстываем упущенное и строим планы на будущее. Когда наконец прощаемся, я даже не думаю о следующем действии. Я уже в движении, волосы собраны в небрежный пучок на голове, на мне простая футболка и укороченные легинсы. Я сую ноги в кеды и выбегаю на улицу.

Я тяжело дышу, когда открывается входная дверь.

– Привет, – говорит Орион, удивленно моргая.

– Прости. Прости, что не написала. – Я смотрю влево, затем вправо. – Я просто должна была…