впечатление, что это все происходит не со мной. Чувство, что я смотрю на это со стороны — не отпускало. Точнее отпустило, когда я поняла, что Милана держит меня за руку, а я гипнотизирую пуговицу на плаще у шефа.

Подняв голову, я поняла, что мы остановились у управления. Повторный осмотр подтвердил, что все, кто с нами ехал, уже покинули транспорт. Внутри остались я, Вяземский и Милана. Василий Васильевич стоял в дверях. Странно, я не помню дорогу обратно. Совсем.

— Вы в порядке, Ариадна?

— Нет. Не в порядке. Чувство как будто я провалилась куда-то, и никак не выползу обратно.

Ярослав Александрович сидел впереди, правда сейчас полностью развернувшись на 180 градусов, и буравил меня взглядом.

— Я так и понял, после того как вы два предыдущих раза не ответили на вопрос. Опять видение?

— Нет. Просто какое-то непонятное состояние. Но я приду в себя. Скоро.

— Василий Васильевич?

— У девушки магическое истощение, хороший обед и отдых приведут ее в норму.

— Милана, присмотрите за коллегой, пожалуйста.

Вяземский вышел, а до моего слегка притормаживающего мозга дошла мысль: а где и когда я успела сбросить свой уровень магии вплоть до истощения? Я же ничего не делала на месте возможного преступления. Ведь точно ничего не делала? Правда?

По возвращении в управление, меня отправили на обед. Здесь я была совсем не против. Кормили в столовой хорошо. Милана ответственно отнеслась к поручению Ярослава Александровича присмотреть за мной. Разве, что под руку меня не придерживала.

— Милана, не преувеличивай. Сейчас все сотрудники решат, что я с того света вернулась с такой твоей заботой.

— Ну выглядишь ты чуть лучше восставшего мертвеца, но не намного.

— Не может быть!

Я рванула к зеркалу, которое висело в холле на первом этаже. Фуух, ну не так все и страшно… Бледновата, конечно, но после недельной отсидки в «комнате для размышлений» я выглядела намного хуже.

— Не преувеличивай, Милана. До восставшего мертвеца мне еще далеко…

— Ага, просто ползти и ползти…

— Тьфу на тебя. Пошли есть. Кушать очень хочется.

Я не большой специалист в изображении умилительных глазок, но в этот раз, видимо, получилось. Мы без промедления пошли в столовую.

Была еще надежда в столовой застать Аскольда, но опять не повезло! Хотя Анечка из бухгалтерии рассказала интересные вещи. Оказывается, вчера вечером Аскольд впервые на памяти присутствующих в столовой дам напился. Двум его сослуживцам пришлось забирать его из бара, где он рвался побуянить. Бар был недалеко от управления, бармен знал телефон и просто позвонил. Ребята приехали и забрали Аскольда.

Он что совсем с катушек слетел? За такое поведение по головке не погладят!

— Уже.

Упс, видимо это я сказала вслух…

— Что уже?

— Уже не погладили, — коллеги Анечки из бухгалтерии как обычно знали все подробности.

— Ему сегодня начальник оперативников выволочку устроил, Аскольд молчал.

— Ага, правда при этом тааак морщился…

— Василий Васильевич ему какую-то забористую штуку от похмелья потом дал.

Сходила на обед и уже все знаю. Но желание поговорить с Аскольдом никуда не пропало. Только увеличилось просто в геометрической прогрессии! Что творит! Он же так всю карьеру загубит!

***

Вернувшись после обеда и неудачных поисков Аскольда в приемную, я успела только полить цветок, как меня вызвали в кабинет.

— Ариадна, полчаса не появляйся в приемной.

— А кто вместо меня?

— Аскольд. Сейчас он встретит кое-кого и когда они придут в приемную, вас там быть не должно.

— Есть, шеф.

Вяземский поморщился, и я быстро исправилась.

— Хорошо, Ярослав Александрович. Я пошла?

— Иди.

Вот как раз и объясню все Милане без свидетелей, а то в столовой было не очень удобно. Про видения пришлось рассказать, но объяснила, что они редкие, непредсказуемые. Это вот с покушением на шефа, то есть Ярослава Александровича, повезло. А так — ни-ни… Не знаю, не видела, не слышала, случайно мимо пробегала…

Меня напоили чаем с булочками. Ребята с места будущего возможного преступления еще не вернулись. Либо что-то нашли, либо ничего не нашли и обыскивают все по второму разу. Что лучше — не знаю.

Сегодня у меня слегка рваный день получился, но работа-то никуда не делась, поэтому прождав указанные мне полчаса, я рванула в приемную. Хотя, чего было больше: желания поработать или нежелания отвечать на вопросы Миланы — не знаю.

А вопросы были заковыристые. Развивая мысль о том, почему я вижу события, связанные с графом Вяземским, она с настойчивостью и прямолинейностью патологоанатома пыталась вывести меня на то, что я сама чувствую по отношению к нему. Её не устроила высказанная мной, а точнее — Василием Васильевичем когда-то теория о смешении крови. Что на все это повлияло попадание крови с руки Вяземского в мой, уже заживший, шрам. Милана считала, что такое возможно только при очень сильной эмоциональной привязанности и, на основании этого, она уговаривала меня не влюбляться в этот «айсберг». В общем после третьего повторения одной и той же мысли другими словами, я просто сбежала. Сверкая пятками. На ратные подвиги. То есть на рабочие.

В приемную я просто влетела и поняла, что надо было сначала хотя бы позвонить. Да, за моим столом сидел Аскольд, а в кресле для посетителей мой неудачливый ухажёр и несостоявшийся жених — Никки.

— Ариадна, это ты?

Вот почему я не позвонила! Только тебя мне сейчас не хватало!

— Вы не ошиблись, меня действительно зовут Ариадна. Но вы меня не знаете.

— Как это — не знаю?

— Никки, помнишь твой разговор с матерью, в котором она уговаривал тебя опозорить меня, чтобы я потом вышла за тебя замуж? А тот разговор с дядей, в котором он тебя учил, что любовница не мешает крепкому браку? Мне еще перечислять?

— Откуда ты знаешь про это?

— К сожалению, для вашей замечательной семьи, я много чего знаю. И граф Вяземский об этом тоже узнает, если ты сейчас же не забудешь, что меня здесь видел. Кому поверят: урожденной графине Чернышевой или внебрачному сыну барона Венюкова, воспитывавшемуся в детском доме и воровавшему еду на рынке?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Откуда ты знаешь про …?

— Никки, ты хочешь, чтобы я тебе все свои секреты раскрыла? Скажем так, я знаю одного человека, который знал тебя в твои сложные времена.

— Именно поэтому не хотела за меня замуж? Слишком не родовитый?

— Перестань, Никки. Я не хочу замуж за человека, который был готов на насилие…

— Я не был готов! Я не хотел!

— Докажи, что не хотел мне зла. Забудь о моем существовании.

Повернулась к ошарашенному Аскольду. Нет, для