И двумя короткими и резкими замахами эламский правитель отсёк головы вражеским лазутчикам. Одна отделённая от тела голова скатилась к его ногам, и он её пнул, словно бы это был какой-то тряпичный мячик.

На выходе царь Элама задержался и, обратившись к палачу, сказал:

– Останками лазутчиков накормите моего Напиришту (так звали любимого ручного медведя Теумана). Он уже привык к человечине…

* * *

В древнюю ассирийскую столицу Ашшурбанапал прибыл, когда там сосредоточилась вся армия, предназначавшаяся для наступления на Элам.

Великому царю сообщили, что его брат тоже готов выступить из Вавилона и собирается присоединиться к основным ассирийским силам.

– И сколько он отправит воинов? – уточнился Ашшурбанапал у посланца, являвшегося племяником одного из самых богатых вавилонян- ростовщика и финансиста Нагибу.

Посланец от Вавилонского царя всего себя увешал золотыми цепями, серьгами и прочими дорогими ювелирными побрякушками, которых у него было в разы больше, чем у Великого царя или у кого-то из его приближённых, глаза же и брови этого вавилонянина были намалёваны чёрной тушью. «Так красятся только гулящие девки и вавилонские торгаши,» – подумал про себя раздражённо Великий царь.

– Царь Вавилонии намерен отправить половину своих воинов, – ответил женоподобный посланец, больше походивший на девку из элитного притона.

Рядом с Ашшурбанапалом находился его туртан.

Ашшурбанапал повернулся к нему.

– Стоит привлекать Шамаша к походу против Теумана? – спросил Ашшурбанапал у своего главнокомандующего.

Набушарусур давно не любил вавилонян и потому не сдержался и уничижительно хмыкнул:

– Толку-то от этих ряженых?!

– А что так?

– У них лучше получается торговать, чем воевать! Ну, пришлёт он к нам тысяч семь лишних ртов, которые ещё потом надо будет кормить из наших же продовольственных запасов! Так было уже! И зачем нам это «счастье»?! Не-ет, мы и без вавилонских торгашей вполне сможем справиться с эламитами!

Удовлетворившись таким ответом, Ашшурбанапал отказался от помощи брата, и отослал так не понравившегося ему племянника финансиста Нагибу назад в Вавилон.

В Ашшуре был проведён смотр всех пяти корпусов, и следующим утром восьмидесяти пяти тысячная отборная ассирийская армия выступила ускоренным маршем в сторону Дера, пограничной крепости, находившейся у самого эламского порога.

* * *

Дер являлся мощной крепостью и в нём находился на постоянной основе десятитысячный гарнизон, также там хранились огромные запасы оружия и провианта. Он служил опорной базой для наступления в сторону Элама и считался едва ли не самой важной имперской крепостью. С Дером могли посоперничать только Ашдод в Филистимии (на границе с египетским Синаем) и Каркемиш в Северной Сирии.

Ассирийцы подошли к Деру на десятый день, как выступили из центральных областей царства. Их движение оказалось настолько стремительным, что никто не ожидал такого скорого появления имперской армии под этой крепостью.

Ассирийская армия простояла несколько дней под Дером.

Два раза за это время Ашшурбанапал собирал Военный совет и обсуждал план дальнейших действий.

Эламиты, не успев договориться со всеми союзниками и не получив от них никакой реальной помощи, поспешно очистили ассирийскую территорию и не рискнули вступать в прямое столкновение с армией империи.

На последнем Военном совете мнения его участников разделились.

Часть генералов, включая и карлика Мардук-апла-иддина, предлагали не торопиться с переходом эламской границы, а другая, включая и туртана Набушарусура, выступали за дальнейшее продвижение в глубь Элама.

Набушарусур при этом безапелляционно заявил:

– Мы же видим, что Теуман сумасшедший, он настоящий псих! Он убийца собственной матери! И он творит непонятно что, и поэтому его надо прикончить, как бешеную собаку! Иначе он не даст нам покоя и провокации против нас будут продолжаться постоянно! Только меч его угомонит!

Высказались уже все, кроме Великого царя. Теперь присутствующие на Совете военачальники с напряжением ждали, что им скажет Ашшурбанапал. Он же не торопился. Великий царь закрыл глаза и какое-то время размышлял. С закрытыми глазами ему лучше думалось.

Пауза с его стороны затянулась. Все терпеливо ждали.

Но вот, после очень долгого молчания, Ашшурбанапал открыл глаза и произнёс:

– Я сейчас ничего не скажу. Я ещё раз всё обдумаю и решение… приму завтра.

* * *

Было начало месяца улулу (август-сентябрь). Ассирийская армия двинулась в сторону эламской границы и через пол дня вступила на вражескую территорию, символически разбив пограничные камни.

Эламиты продолжали спешно откатываться на восток. Теперь они отходили к Сузам и пока что ничего не предпринимали. Последней преградой на пути ассирийцев к эламской столице были река Улай (современный Карун) и стоявшая на левом берегу этой реки крепость Тулиз. И именно здесь сконцентрировались основные силы эламской армии.

К Сузам Теуман дополнительно подтянул ещё два корпуса, и у него под рукой уже оказалось свыше ста тысяч воинов. Однако эламиты были вооружены хуже ассирийцев, да и качество той же имперской тяжёлой пехоты было выше всяческих похвал, это считались лучшие воины той эпохи. Они были прекрасно экипированы и обучены, и к тому же они уже закалились в десятках походах и во многих битвах. Это учитывал и Теуман. А ещё у ассирийцев были более мощные и совершенные колесницы, и у них имелось в пять раз больше конницы. Однако дальше отступать и избегать сражения с ассирийцами было нельзя, поэтому Теуман принял решение ждать Ашшурбанапала у Тулиза, и под стенами этой крепости дать Великому царю одно единственное сражение.

Это сражение должно было стать генеральным.

* * *

Вторжение эламитов в пределы Южной Месопотамии могло вызвать брожение среди халдеев не только из Гамбулийского княжества, но и среди населявших другие территории, которые присоединила сравнительно недавно Ассирия. Хотя, если разобраться, для того и были в те же Ур и Приморье назначены наместниками Бел-ибни и Набуэль, чтобы в этих землях не зародилась какая-нибудь крамола.

Бел-ибни крепко сидел в Уре и, в случае чего, был готов помочь соседу и мог направить к нему воинов, однако Набуэль ответил великану, что это без надобности, и он вполне может справиться своими силами, и пока что у него в Приморье всё вроде бы тихо и никто не мутит воду.

К Набуэлю через какое-то время прибыли люди от Теумана. Они предложили Красавчику выступить заодно с эламитами, на что Набуэль им ответил отказом, хотя этих людей и не стал задерживать. А две недели спустя из Аравии в Приморье вторглись арабы, под началом шейха Абийатэ.

Абийатэ был отчаянным малым. Он возглавил пятьсот всадников и триста стрелков на верблюдах. Это, по всей видимости, был передовой отряд кочевников. Арабы стремились соединиться с эламитами, но Красавчик и его люди после короткой схватки отбросили арабов