горло, и он растянулся на причале, из раны фонтанчиком брызнула кровь.

Я встретился взглядом с Мечевиком. Он в ужасе смотрел на меня. Он замер на месте, будто встретил дикого опасного зверя в лесу и боялся рассердить его ещё больше неосторожным движением.

Со стороны судна зазвучали крики боли, страха и агонии — летающий шар с выдвижными лезвиями проносился среди людей, рассекая глотки.

— Это тот сыщик, Гордон Рой, gleimorrin! — прокричал какой-то норжец с корабля. — Убейте его! Убейте его и тащите Томгара на борт! Рубите канаты!

На трап снова выскочило несколько человек. Я вновь приготовился обороняться, но к этому времени стражи уже добрались до корабля и вступили в бой с корабельной командой и норжцами. Я подхватил за шкирку Мечевика и потащил на берег, к нам присоединился один из стражей в качестве сопровождающего. На ходу я рыкнул на Мечевика:

— Какое из королевских сокровищ при тебе?

Он молчал, и я тряхнул его как следует, а затем заехал кулаком по роже. Голова Мечевика дёрнулась, струйка крови брызнула изо рта, и, кажется, вылетел зуб.

— Отвечай, что б тебя! — рявкнул я.

Он испуганно смотрел на меня, губы его дрожали, в глазах застыл ужас.

— Отвечай, а то получишь ещё!

— Перстень! — выпалил он. — Перстень Отатиса!

— Он при тебе?

— Да.

Мечевик поднял дрожащую руку — на одном из пальцев сидел перстень — похоже, это и был Перстень Отатиса. Я попробовал быстро вспомнить, как он выглядел — я же видел его раньше, когда осматривал место преступления в Серой Башне. Перстень на пальце Мечевика внешне был похож на тот, что я видел с помощью Тэ-Сю А’ргаэ.

Я почувствовал, как что-то легло в мою руку. Я взглянул вниз — это была курительная трубка, выполнив задание, она вернулась ко мне. Я убрал её в сумку.

Мы со стражем дотащили Мечевика до берега и бросили на песок, остались возле него. Я схватил руку Мечевика и оторвал ему палец, на котором сидел перстень — моими перчатками это сделать не трудно. Мечевик завопил и упал на песок, принялся корчиться, кровь хлестала из руки, но меня это нисколько не волновало. Я выбросил бесполезный палец, спрятал перстень в одну из поясных сумок, затем достал трубку, набил чубук курительной смесью, а зажигать не стал, она сама зажглась. Я закурил.

Дождь продолжал идти. Битва на берегу закончилась, вокруг валялось множество трупов и охающих раненых. Бой перешёл на причал, смещался к кораблю, несколько стражей прорвались на борт. Со стороны посёлка Пфорт-Ригх к нам бежали местные. Сэлдэн кричал им, что здесь работает королевская стража и велел помочь в битве с людьми, отплывающими на корабле. Он не забыл упомянуть, что эти люди — норжские агенты. «Мечтающие захватить нашу страну» — добавил он, распаляя патриотический дух у селян.

Я взглянул на трубку, так верно послужившую мне сегодня — на ней красовалось изображение ларак’ха и сипсиза (ящерицы и рыбы). То — символы двух Домов: моего Дома и Дома той, кто мил сердцу моему.

К нам подошёл Тольскер.

— Мастш Рой, вы в порядке?

Я кивнул.

— Это один из воров? — он указал на Мечевика, корчащегося на песке и скулящего у моих ног, как побитая собачонка.

Я снова кивнул.

— Где остальные?

Я пнул Мечевика.

— Вот он нам и расскажет, мастш Тольскер. Двух других здесь нет.

— Как нет?

Я пожал плечами.

— Спросите у него, мастш Тольскер. Он должен знать.

Битва закончилась. Те из корабельной команды, кто не погиб в бою, были схвачены, и всех вместе с Мечевиком повезли в Аг-Вирордэн.

Глава 28

Загадочные смерти

Перстень я передал Тольскеру, и на данный момент это была единственная королевская реликвия из трёх, что мы смогли найти. Несмотря на то, что надежды заполучить сразу все три реликвии не оправдались, начало всё же было положено.

На допросе подтвердилось, что норжские агенты знали о похищении реликвий и ожидали воров в Пфорт-Ригх, чтобы доставить к императору, где воры смогут получить щедрую плату за проделанную работу.

Таков был план норжцев, и было очевидно, что они стояли за организацией бунта во дворце. Но дальше что-то пошло не так.

В Кырнанкхе посреди ночи с одной из реликвий — Мечевик не знал, с какой — сбежал Орсагор Кляча. Я знал, что он сбежал на север — и, очевидно, он держал путь в те земли, откуда прибыл в Аг-Винэос, когда устраивался на службу в дворцовую стражу. Я помнил, как подручные Тольскера сообщили, что у Клячи были рекомендательные письма аж от самого Северного Барона, правителя земли Тэат-Брон-дор. Очевидно, Кляча сбежал туда.

После Кырнанкхи, прямо средь бела дня, по пути к побережью, сбежал второй вор, Асэдий Бальдус. Он избил Мечевика, но убивать не стал, и даже оставил ему одну из реликвий. Вторую он забрал с собой — Мечевик не знал какую.

С оставшейся реликвией — Перстнем — Мечевик добрался до порта, где встретил норжских агентов. Агенты успокоили Мечевика, сообщив, что за Бальдусом выслана погоня. Что касается Клячи — то на его счёт агентам распоряжений не поступало.

Допросы были кровавыми и жестокими — какими же они ещё могут быть, когда их ведёт Тольскер и его сумасшедший племянник⁈ Когда допрашивали Мечевика, то и вовсе дошло до того, что Сэлдэн начал втыкать в него нож и выкручивать уши.

Как бы сильно Сэлдэн ни издевался над Мечевиком, я, кажется, вселял в него намного больший ужас, и на меня он всё время посматривал со страхом в глазах. Когда я доставал трубку и закуривал, Мечевик дёргался, будто его била молния, и начинал скулить, а один раз даже обмочился.

— Эльсова задница! — чертыхнулся Тольскер после допроса Мечевика. — Баранья голова! Куврэ! Нам придётся продолжать поиски.

— Ничего страшного,