человек, который почти верил в присутствие подводной лодки. Это Семён Иванович Трофимов, который, правда, отмалчивался, поскольку не имел никаких доказательств, кроме слов Барыля и очень неуверенных высказываний наблюдателей на гидрофонах. О наблюдении Барыля знали только военное командование, пограничная охрана и профессор Ананьев.

Барыль, постукивая деревяшкой, прошёл навстречу представителям следственных органов, как к старым знакомым. Он встречался с ними накануне вечером, а сегодня утром опередил их судно, ещё ночью вышедшее из порта.

Капитан-лейтенант Трофимов первым давал показания в деле утопленных, поскольку эсминец стоял под парами, готовый к выходу в море. Разговор командира корабля со следователем длился недолго, и, быстро освободившись, он вызвал к себе Барыля и Петимко.

Условились о плане разведки.

— Что это за хозяин из вашего Рыбтреста, у которого на морском самолёте нет радио? — возмущался командир «Буревестника».

— Будет, — ответил Петимко. — Мы летаем на этом самолётике временно. Недели через две нам обещают прислать полностью оборудованный самолёт. Экипаж — четыре человека, а если надо будет, то можно даже десятерых посадить.

— Ладно! А пока что договариваемся насчёт сегодняшнего дня. Значит, каждый час вы будете подлетать к «Буревестнику», — сказал командир. — Горючего у вас на пять часов. Ну, мы вам добавим. Совершите в море посадку, и мы подольём. Значит, идёте на высоте от трёхсот до шестисот метров. Счастливо! До встречи в море!

Эсминец покинул бухту Лебединого острова. В командирской рубке штурман изложил капитан-лейтенанту свои соображения по поводу возможного района пребывания подводной лодки. После ночи этот район значительно расширился. Правда, в прибрежную двенадцатимильную зону вышли на специальную разведку суда береговой охраны, но если бы они даже и обнаружили подводную лодку, то сами вряд ли смогли с ней справиться. Радиостанция «Буревестника» поддерживала с ними постоянную связь.

Как только эсминец вышел из бухты, самолёт поднялся в воздух, догнал корабль, сделал над ним круг и пошёл на юго-восток. Летел невысоко, иногда отклонялся то в одну, то в другую сторону, и вскоре вахтенный уже потерял его из поля зрения. Минут сорок эсминец мчался на полной скорости, а потом перешёл на среднюю. За десять минут после этого вахтенный заметил на горизонте чёрную точку, и ровно через час после выхода «Буревестника» в плаванье рыбачий самолётик снова сделал над ним круг. Корабль остановил машину, а «Разведчик рыбы» сел на воду. Барыль подрулил к «Буревестнику» и вскоре чрезвычайно ловко поднялся по ступенькам трапа на палубу. Он ранее предупреждал, что ему парадного трапа не нужно, и теперь убедил в этом военных моряков. Он просто поднялся на руках.

Пилот доложил капитан-лейтенанту, что во время первого полёта ничего не обнаружено, и попросил подлить горючего для мотора. Краснофлотцы немедленно выбросили за борт шланг, и Барыль наполнил баки бензином. У лётчиков и шофёров есть одна общая черта: их настроение улучшается по мере наполнения баков горючим. Через четверть часа «Разведчик рыбы» снова поднялся в воздух. «Буревестник» продолжал свой поход переменным курсом, а самолёт на этот раз исчез за горизонтом, взяв направление на юго-запад от корабля.

На протяжении дня слушатели не отходили от гидрофонов, вахтенные на палубе пристально осматривали морской простор, отмечали в корабельном журнале всё, что замечали в море, расшифровывали каждый звук и каждую точку, но не нашли ни единого намёка на подводную лодку. Новых событий на Лебедином острове за это время не произошло. Трофимов допускал, что если сюда и подходила иностранная подводная лодка, то, по-видимому, уже покинула эти места. Единственное, чего не мог понять командир эсминца, это — с какими заданиями могла приходить лодка? Вряд ли всё сводилось к тому, чтобы уничтожить нескольких людей, не имеющих отношения ни к обороне, ни к каким-либо государственным тайнам. Возможно, эта лодка имела какие-то важные задания диверсионного характера. Но выполнила ли их? Вряд ли! Значит, она должна была скрываться где-то поблизости, чтобы появиться снова. Трофимов упрямо продолжал поиски.

Кроме того, возникла новая проблема. После третьего полёта «Разведчик рыбы» не вернулся к эсминцу. Прошёл ещё час. «Буревестник» топтался на одном месте, ожидая самолёт. Трудно было допустить, что лётчики сбились с пути. Но если это произошло, то всё должно быть, как условлено заранее. Барылю надлежит лететь к первому встречному пароходу или к ближайшей береговой радиостанции и оттуда связаться с «Буревестником». Командир приказал радисту опросить все ближайшие радиостанции, нет ли известий о самолёте. Прошёл ещё час, и все опрошенные радиостанции ответили, что известий о «Разведчике рыбы» у них нет. Пришлось менять маршрут и наряду с подводной разведкой проводить поиски Барыля и Петимко, у которых, по-видимому, произошла вынужденная посадка, а возможно… авария. Моряки на «Буревестнике» беспокоились.

Шло время, ничего похожего на самолёт наблюдательные посты на эсминце не замечали. Под конец дня радист передал командиру услышанное им по радио сообщение:

«Пароход “Магнитогорск” подобрал в море шлюпку с греческого парохода “Антопулос”. Капитан “Антопулоса” сообщил, что команда этой ночью оставила тонущий пароход за сто двадцать километров от берега. Предполагают, что пароход потерпел аварию в результате взрыва, который мог произойти при столкновении с миной. Вахтенный штурман рассказывает, что в последние секунды перед взрывом он заметил возле парохода нечто похожее на след торпеды, но поблизости не было ни одного судна, которое могло бы выпустить торпеду».

Командир перечитал содержание этого сообщения, макнул перо в чернила, черкнул несколько слов и отдал радисту, приказав:

— Немедленно командиру дивизиона.

Капитан-лейтенант Трофимов просил выслать на следующее утро отряд гидросамолётов для детальной разведки моря. В тот вечер «Буревестник» не вернулся к Лебединому острову. Он оставался в море, ему на помощь вышли ещё два эсминца. Всем пароходам в море передали распоряжение искать «Разведчик рыбы» и быть осторожными, поскольку «возможно, в море появились плавучие мины».

19. В ОТКРЫТОМ МОРЕ

Волна, поднятая подводной лодкой, накрыла утопающих. Сильная струя тянула их под лопасти винта, но другая струя отбросила от опасного места и вбросила в водоворот за кормой. Марк намеревался сразу идти ко дну, чтобы не мучиться. Если бы он не терпел издевательств от пиратов, не потерял так много сил, то, безусловно, пытался бы продержаться на воде несколько часов, надеясь на случайное спасение. Но парень знал, что с почти перебитой правой рукой сможет продержаться на воде самое большее пятнадцать-двадцать минут. Однако осуществить своё намерение он не смог. Ему препятствовала Яся, крепко держа за раненую руку. Не хватало силы воли тащить девочку за собой в морскую бездну. Они вместе вынырнули из водоворота, выплюнули воду, попавшую в нос и в рот,