упрямцем и даже смотрели с отвращением, а сейчас Элирий подумал, что, возможно, этот молочный напиток оставался последней сердечной связью волчонка с покинутой родиной. Болезненной, пронзительной связью.

— Не ожидал, что ты помнишь это, — Совершенный взял в руки чашу. Высушенные и выдержанные в меде целебные цветы медленно раскрывались в горячей воде, шевеля лепестками, как морские звезды.

— Как можно позабыть? — искренне удивился Яниэр. — Кто хотя бы день был Учителем, тот останется в сердце на всю жизнь. А мессир был моим Учителем целых тридцать лет, с самого раннего детства.

— Не так уж и долго, если посудить, сколько лет я им не был, — сдержанно заметил Красный Феникс. Первый ученик откровенно наслаждался красивыми переливами голоса Первородного, не замечая легких оттенков и полутонов, которые прежде заставили бы насторожиться. Вероятно, радость от встречи была слишком велика или северянин, будучи полновластным хозяином в своем краю, успел отвыкнуть обращать внимание на подобные крохотные нюансы. — И что же сегодня на десерт?

— Любимое лакомство мессира, — с готовностью отозвался Яниэр. Прохладный голос звучал серебряной флейтой, размеренными и долгими переливами. — Мы до сих пор храним его рецепт в секрете.

Элирий выжидательно приподнял бровь, глядя на чашечку душистого плодового конфитюра, аккуратно придвинутую к нему учеником. Ах да. Секретная зеленая сладость — конфитюр из крыжовника. Из ягод старательно вынимали все косточки и вымачивали в отваре молодых листьев сливы, — так оставался нетронутым яркий изумрудный цвет. Отрада и для глаз, и для языка… Рот заволокло мягкой сладостью.

— А этот мармелад сделан по новому рецепту, — благожелательно сообщил северянин, указывая на еще одну изящную вазочку в форме лепестка дикой яблони. — Попробуйте, ваша светлость.

Но этим вечером мессир Элирий Лестер Лар, слывший самым искушенным гурманом своего времени, был вовсе не в настроении беззаботно вкушать изысканные лакомства, а потому нетерпеливо перевел разговор в другое русло:

— Как всё это трогательно, — холодно протянул он, демонстративно положив тонкую серебряную ложечку обратно на салфетку. — Яниэр, душа моя, есть ли что-то, о чем ты хотел бы поведать мне?

Хозяин цитадели Белых Лун отрицательно покачал головой, а ясный взор его как будто заострился и заледенел.

— Рассказами о минувшем я опасаюсь принести непокой вашей душе, — не сразу отозвался Белый жрец. — Уже очень скоро память мессира восстановится сама собой под влиянием силы крови. Нужно лишь подождать немного…

— Значит, ты тоже перестал слушаться меня? — резко прервал его Красный Феникс.

Яниэр нахмурился: на гладком лбу между светлыми бровями вразлет пролегла едва заметная вертикальная морщинка.

— Я забылся и преступил черту, допустив в разговоре с Учителем непозволительную дерзость, — вынужден был признать владетель Севера. — Прошу простить меня за этот неприятный инцидент, заслуживающий всяческого сожаления.

Наклонившись к нему, Первый ученик взял и, медленно разжав стиснутую в кулак руку рассерженного наставника, с нежностью поцеловал каждый палец.

— Позвольте дать объяснение, — преданно заглядывая ему в глаза, обратился Белый жрец. — Не сомневайтесь: ваш ученик выполнит всё, что прикажет Учитель. Лишь ради вашего собственного блага я просил вас не спрашивать о прошлом: я не хотел, чтобы вы прежде срока вспоминали всю ту боль, что пока забыта. Кроме того, не стоит опережать события и вырывать отдельные эпизоды из временного контекста. Слишком велик шанс истолковать их неправильно. Но если мессир действительно желает этого… тогда, конечно, я отвечу на все вопросы.

— Как же рьяно мои ученики пекутся о моем благе! — Элирий Лестер Лар только усмехнулся.

— Второй ученик также надеется, что ваша душа сможет начать всё с начала, не тяготясь бременем прошлого, которое уже не исправить, — тихо подтвердил северянин, явно обеспокоенный дурным настроение наставника.

Красный Феникс постукивал пальцами по столешнице, беззастенчиво вмешиваясь в монотонное стрекотание сверчков, сбивая медленные ритмы всего этого дивного вечера.

— Элиар не спускает с меня глаз, но — отправил с тобой совершенно одного, не беспокоясь, что ты освободишь меня или выложишь правду, которую он так тщательно замалчивает. Волчонок самоуверен до невозможности. Это оттого, что тебе тоже есть что скрывать, не так ли, душа моя? Вы с ним повязаны одним преступлением.

Первый ученик быстро отвел взгляд, не осмеливаясь больше смотреть напрямую.

— Боюсь, вы правы, ваша светлость.

— Ты тоже извратил моё учение? — раздраженно процедил Совершенный. — Ты тоже отступил от истины и обратился к скверне?

Яниэр вздохнул, сообразив, что вместо желанного идиллического времяпрепровождения их ждет очень тяжелый, нервный разговор, избежать которого не получится.

— Каждый из нас принял вашу смерть по-своему. — Тон голоса северянина неуловимо изменился, и Элирий неожиданно расслышал в нем какое-то смутное мучение. — Чтобы найти способ призвать вас в мир с помощью силы священной крови Второй ученик принялся изучать запрещенные черные техники. В своих расследованиях и экспериментах он зашел слишком далеко… слишком далеко во тьму. В конце концов темное искусство открылось Элиару и секретные техники стали ему подвластны. Но… тьма ожесточила и изменила сердце Второго ученика. Он превратился в тирана не хуже Ишерхэ. Видят небожители, в те годы с ним было решительно невозможно иметь дело.

Некоторое время Яниэр молчал, мысленно подбирая слова.

— И однажды произошла катастрофа, — прямо сказал северянин, решив обойтись без экивоков. — наше солнце переродилось. По правде говоря, это было неизбежно. С тех самых пор, как Элиар обратился ко тьме, я не сомневался, что рано или поздно это произойдет. И вот вода сделалась полынью. Солнце сделалось полынью. Нужно было найти какую-то управу на лютый произвол, что устроил на Материке ваш ученик, когда вас не стало. При помощи призрачного белого цвета я научился блокировать и отражать черный. Белый храм Ангу называют храмом Лунного Солнца, так как луна сияет не сама по себе, а лишь отраженным ночным светом.

— Белого и черного не существует — презрительно скривился Элирий в ответ на это признание, — их воссоздают искусственно при помощи других цветов. Сие есть ересь! искажение природы чистого цвета. Белый цвет по сути своей — грязная мешанина, нечистая смесь всех цветов. Разве не знаешь ты, что даже в белой магнолии скрываются красные прожилки?

«Белая магнолия белее облаков» — значение имени Первого ученика на Высшей речи ли-ан было очень поэтично. Но теперь Элирий даже пожалел, что невольно дал ученику столь красивое и пророческое имя.

— Ваш гнев вполне понятен, — Яниэр осторожно попытался закруглить эту острую и скользкую тему. — Учитель устал, и уже очень поздно…

— Хватит! — жестко оборвал Совершенный. — Довольно юлить. Расскажи мне, что произошло во время первого моего возрождения.

Как громом пораженный, северянин вновь поднял на него глаза. Слова Красного Феникса Лианора в мгновение ока погрузили хозяина Ангу в глубокое оцепенение. Лицо Яниэра вытянулось и побледнело так, будто он увидел перед собою