«Все закончится» – это значит Ладислав умрет?

Я едва не подавилась воздухом, и чуть не ударилась в панику, но рациональная часть меня быстро пришла на помощь. Получается, что чем больше я смогу тянуть со свадьбой, тем дольше проживет Ладислав, а значит, у меня будет время что-нибудь придумать.

– Конечно, Ваше Высочество, – всеми силами стараясь проявить несвойственное мне смирение, я потупилась в тарелку.

– Называй меня как прежде, по имени, – проникновенно попросил он и ласково пожал руку.

Я еле сдержалась, чтобы не отшатнуться. Его подлость и лицемерие были настолько противны, что меня еда не выворачивало наизнанку от отвращения, но пока Ладислав не окажется в безопасности, не могла позволить себе подобную роскошь. Потому продолжала давиться нежнейшей рыбой и изысканным вином.

– Ты не голодна? – удивительно, как Кристаин смог это заметить с высоты своего высокомерия. – Тогда, можешь идти отдыхать. Ты сегодня слишком много пережила, – он взял мою руку и поднес к губам.  – А может хочешь остаться на первый бал? Я окажу тебе честь, и мы откроем танцы.

Вот это облагодетельствовал! Я посмотрела в лучистые светло-карие глаза и чуть не плюнула в наследную физиономию.

А Кристаин продолжил есть будто не произошло ничего из ряда вон выходящего: Ильен не обезображена, Ладислав не в подземелье, а у меня действительно есть право выбора.

– Я, правда, устала. Пожалуй, лучше пойду к себе, – я встала и, попрощавшись реверансом, пошла к себе.

Да, у меня был длинный тяжелый день, но впереди не менее длинная ночь, когда буду скрипеть мозгами в попытке придумать спасение для Ладислава, да и видеть притворные улыбки и любезность больше не могла.

«Вот бы как супер-герои в комиксах, превратиться в Халка или заполучить когти росомахи и разгромить это средоточие фальши и подлости. А потом поднять руку со сжатым кулаком и улететь подальше», – думала я, торопливо шагая по пустынным коридорам.

Но я не супергерой, а здесь не комиксы. Увы. И даже моя магия надежно скованна, чтобы я не натворила глупостей и не расстроила царственные планы.

Где-то за спиной уже играли музыканты. Звуковые волны подталкивали в спину, заставляя ускорить шаг, а мраморный пол вибрировал – видимо, танцы уже начались, – и время от времени долетали взрывы женского смеха. Как мне не хватало сейчас тишины замка на скале, шепота ветра, ворчания прибоя.

– Вы вернулись! – едва открыла дверь, восклицание Верены прервало мои ностальгические мысли. – У вас получилось выяснить, что будет с хозяином? – она не отходила от меня ни на шаг и постоянно дергала за руки, как маленький надоедливый ребенок, который непременно хочет обратить на себя внимание.

– Узнала, – вздохнула я и под испуганным взглядом служанки выложила все, что сказал принц.

– Но ведь вы придумаете как его спасти? – Верена просительно заглядывала в глаза. – Вы можете. Вы же все можете. Замок не должен потерять хозяина, а мы все – покровителя, – и она с сухим стуком грохнулась на колени так, что даже несмотря на ее многочисленные юбки, гулкое эхо отразилось от стен.

Эх! Мне бы ее уверенность.

Хотя…

Неожиданно для меня самой в голову пришла одна мысль. Раньше я никогда не пользовалась такими приемами, но, наверное, стоит попробовать.

Раз Кристаин хочет заполучить Мелиссу…

Тьфу, черт! Опять забыла, что я и есть Мелисса.

Хорошо, раз Кристаин хочет заполучить меня, то, возможно, все и выгорит.

Говорят, попытка не пытка.

– Я постараюсь, – подхватила Верену под мышки и помогла подняться. – Но ты должна мне помочь.

– Все, что угодно! – пылко воскликнула она, а я в очередной раз удивилась как обстоятельства могут менять человека.

Я шагала из угла в угол по просторной спальне. Мимо широкой кровати под тяжелым балдахином, в ногах которой стояла мягкая скамейка. Видимо, там должна спать служанка. Мимо ширмы, секции которой были затянуты тончайшим шелком. Мимо туалетного столика со всем необходимым завзятой кокетке.

Интересно, принц или сам повелитель заселяют сюда всех своих любовниц или только будущих жен пока не смирятся?

Окно узкое, да еще и забрано частой решеткой – захочешь, не сбежишь – кажется, мои подозрения оказались верны.

Мысли шли фоном. А я изо всех сил старалась не растерять решимость. В конце концов, я же не кисейная барышня, взрощенная на сказках о благородных принцах и созерцании пасторальных пейзажей, а продукт сумасшедшего двадцать первого века, где не осталось места почти никаким ценностям. Пора соответствовать эпохе.

Уверенность в правильности принятого решения, то почти исчезала, то возрождалась с новой силой, и не успела  я потерять ее окончательно, как появилась Верена с сообщением, что во дворце воцарилась тишина.

Ну вот и пришло время. Готова я или не готова уже не важно – отступать некуда.

Выдохнув, будто собралась нырнуть в ледяную воду, я шагнула к двери.

– Госпожа, вы уверены, что поступаете правильно? – почти на пороге поймала меня за руку Вренена.

– Нет, – мотнула я головой, – Но ты же хочешь, чтобы Ладислав оказался на свободе?

Все еще неуверенно глядя на меня. Верена выпустила руку и отступила, а я решительно вышла из комнаты.

Я шла по затихшим пустым коридорам, освещенным лишь светом луны или едва мерцающих светильников, и ожидала, что вот-вот кто-то появится и увидит меня, разгуливающей по дворцу в неподобающем виде.

Длинная сорочка, тонкая и полупрозрачная, скользила по коже и холодила обнаженное тело. Еще одеваясь у себя в комнате, посмотрелась в зеркало и оторопела – вот тебе и скромные, воспитанные домостроем девицы – соски вызывающе темнели, просвечивая сквозь тонкую ткань, а ее мягкий матовый блеск, подчеркивал малейший изгиб, делая очертания почти скрытой фигуры еще более чувственными и эротичными. Именно про это и говорят, что женщина в одежде выглядит более сексуально и притягательно, чем совсем голая.

Даже я, зная свое тело до малейшей черточки, завороженно следила за мягкими складками ниспадающей ткани, стараясь в воображении дорисовать все, что она скрывает.

Нет, в таком виде нельзя появляться не то что на людях, но даже перед самой собой, и я накинула широкий кружевной халат.

На самом деле, он почти не спасал положение, но по крайней мере отвлекал внимание пеной пышных оборок.

Сердце билось как у зайца, оказавшегося перед самым носом волка, уверенность все время норовила позорно сбежать, но упрямство толкало продолжать путь, и я неслышным привидением скользила по галерее.

У дверей на половину принца дорогу преградила стража.

– Меня ждет Его Высочество, – как можно более уверенно и высокомерно заявила я, позволив полам халата немного распахнуться.