— Здравствуй юность в сапогах!

— Юнаст в сапогах…

— Пропади моя тоска, вот он я привет войска!

— Что там устроили? Смотр строевой песни?! — я высунулся из окна…

… и чуть не свалился на асфальт!

— Ебать… — вбиваю ноги в кроссовки и подхватываю оружие, вылетая из комнат, — я должен это видеть вблизи!

— А?! — пхнул меня в бок Дядя Саша, пребывающий в полном восторге, — Орлы!

«Орлы» тем временем старательно топают под окнами здания, распевая так старательно и самозабвенно, как это только возможно. Вот только…

… Анвар пребывает в своей волчьей форме, а Славка…

… в змеиной.

Вид кавказца, старательно чеканящего шаг на четырёх лапах, заставил меня согнуться пополам, а когда я увидел змеиную морду Славки, старательно выводящего…

«Непросто быть собой, когда шагает строй»

… и ползущего по асфальту в такт песне, я просто не удержался на ногах.

— Стоп! Снято! — счастливым голосом сказал Илья, и обращаясь к аудитории Ютуба, — добавил, — А это наш командир, Товарищ Вова! Скажите что-нибудь для публики, Товарищ Вова!

— Бля… — простонал я, — Илюха, скотина… вырежи это немедленно!

— И… — пальцы баффера замелькали со скоростью, доступной только матёрому геймеру, — видео с историческими словами Товарища Вовы ушло на Ютуб!

Во сне я обосрался. Добротно так, детально, со всеми полагающимися ощущениями и запахами, с совершенно потрясающей визуализацией, какой и в жизни-то не часто бывает. Хотя чего это я… в жизни во время похода в сортир или в кустики, стараешься максимально абстрагироваться от происходящего, и уж точно — не запоминать детали своих покакулек!

Проснувшись, не сразу различая сон и явь, с тоской подумал о необходимости тащить бельё к стиральной машинке, соблюдая все правила конспирации и придумывая оправдания на тот неизбежный почти что случай, когда попадусь на глаза парням.

«Наследие, с-сука, проснулось не вовремя! — щеря зубы, объяснял я парням, держа на отлёте пахучий узел комканого постельного белья, — Организм перестраивается ударными темпами, добежать не успел. Ждите… скоро и у вас нечаянные радости будут!»

Оправдания в полусне получались неубедительными, а сам я выходил жалким обосранцем. Парни кивали на серьёзных щах, переглядывались с ухмылками и неслись делиться моей конфузией со всем миром, и возможно даже — посредством Ютуба.

Приподнявшись на кровати в полной уверенности, что увижу загаженное белье…

… я только теперь понял, что это, сцука, был сон! А потом до меня донёсся запах…

Тяжёлый, въедливый, он медленно поднимался снизу и намертво ввинчивался в нутро, ложась на альвеолы лёгких разбитыми чугунными батареями с вытекающей коричневой жижицей.

— … разгружай! — послышалось за окном, и что-то тяжёлое упало на асфальт.

— Та-ак… — полный самых дурных предчувствий, подскакиваю к окну, вглядываюсь пристально, и тут же распахиваю его во всю ширь, преисполненный праведным негодованием.

— Вы что…

— … вашу мать, — дополнил меня полный ярости голос старшего смены, дежурящего при ЗАГСе, — совсем охуели?

— … прозекторскую устроить здесь решили!? — вспоминая гадский сон и понимая его виновников, завожусь вполоборота. У меня, может, моральная травма теперь! — Я вас, блядей…

Запрыгнув в трусы, подхватываю ружьё с патронташем и ссыпаюсь вниз по лестнице, сигая через ступеньки как был, босиком.

— А чо такого? — пуча глаза, отгавкивался внизу Валера — то ли не понимая, то ли, что вернее, включив дурака и пытаясь съехать с темы, — Мертвяков всё равно гоблам на декокты, а так время…

— Ты, блять, для экономии времени картоху сырую жрать не пробовал? — голос старшего смены дрожит от сдерживаемого бешенство, — С грядки? Чтоб как свинья, хлебальником её из грязи выкапывать?!

— Не, ну ты фильтруй базар! — неубедительно возмутился Валера, оборачиваясь к напарнику, такому же заспиртованному пролетарию неопределённого возраста, — Так, Сань?!

Долговязый дрищеватый Саня пытается не дышать, с большим талантом притворяясь ветошью. Поймав мой взгляд, он отыграл ветошь ещё убедительней, на «Оскар». Редкозубая нижняя челюсть Сани выбила стакатто, а желтушные белки глаз с обильными красными прожилками предобморочно закатились к густым лохматым бровям.

«Тьфу ты… чмошник!» — сплюнув сперва мысленно, а потом на асфальт, оставил пролетариат в покое.

— Не в курсах был, братан! — спешно выскочив из машины и нервно вытирая плечом потное лицо, развёл худыми руками немолодой лысоватый водитель грузовой «Газели», — Подогнал куда надо и посрать отошёл — на клапана надавило так, что в голове никаких мыслей не осталось!

— Бля буду… — выдохнул он, блеснув золотыми зубами и обведя руками настрелянную за ночь по району кучку мертвяков, — сроду бы такую хуйню не придумал!

Нехотя киваю… водятел не то чтобы светочь интеллекта, но дурной инициативности за ним сроду не наблюдалось. Обычный водитель-ИПшник, лет этак двадцать назад правдами и неправдами наскрёбший на «Газель» и с тех самых пор честно кормящийся с баранки.

— … мясные ряды, блять, устроил! — не унимается Палыч с подгавкивающими подчинёнными, — Убрал нахуй!

— … сука, блять… — он харкнул на асфальт, провожая взглядом удаляющуюся «Газель», — зла не хватает!

Вонь от мясных рядов с дичиной из зомбятины ослабла, но всё ещё явственно витает у ЗАГСа, и насколько я понимаю…

— Слав! — задираю голову к высунувшемуся из окна сонному и злому рептилоиду, — Завтрак и тренировка сегодня в Локации! Давай, буди парней, пусть собираются!

— Эх, бля… — завистливо вздохнул один из охранников, потный уже с утра, — нам бы так! Скоро это… давление магическое сравняется, не в курсах?

— Н-ну… — охранник понятливо поделился сигаретой и дал огоньку, — думаю, разница всё-таки останется, будет примерно как высокогорье и низменность — только по наличию магии, а не кислорода.

— Это-то понятно, — кивнул Палыч, с тоской иудейской глядя на въевшееся в асфальт вонючее трупное пятно, отмывать которое (к гадалке не ходи!), придётся ему с подчинёнными, — а экскурсии? Чтоб не только сталкерам, а вообще?

— Если Шелдону верить, плюс-минус две недели.

— А вообще? — один из охранников неопределённо помахал рукой с сигаретой, — В курса́х, что одним нормально, а другим аж пробки в башке вышибает?

— Ну… так-то да, — пожимаю плечами, — но учтите, это пока версия!