Я шагнула вперед и втянула носом воздух у самого его уха.

По телу Дениса пробежала дрожь, и пальцы его в один миг впились в мои плечи.

Не знаю, что было потом.

Это походило на безумие, которое управляло мной.

Я помню, как втолкнула его внутрь, втягивая в бешеный ураган поцелуя.

Как он прижимал меня к стене и стягивал блузку, так что ткань, несмотря на всю эластичность, трещала по швам.

Как его руки шарили по моей спине, оставляя ожоги — я чувствовала его прикосновения так.

Как они обхватили мои ягодицы, стискивая их, и я инстинктивно обхватила его бедра своими, подаваясь навстречу, цепляясь за него.

Я так же шарила по его спине руками, силясь стянуть футболку. А когда это удалось мне — мир взорвался на части от одного только соприкосновения наших тел.

Денис уронил меня на диван и в одно мгновение лишил джинсов.

Я оказалась абсолютно обнажена перед ним и невольно почувствовала себя беззащитной — это лишь сильнее распаляло желание отдаться ему.

Я хотела было перевернуть его, как делала это всегда, но Денис не позволил мне взять над собой верх. Завел руки мне за голову и, удерживая одной рукой, другой проник между ног.

Заставив раздвинуть бедра, он вошел сам, и на несколько долгих мгновений мне показалось, что я стала линией высоковольтных проводов.

Тело било током, каждое его движение отдавалось волной невыносимого наслаждения, и я не видела вокруг себя ничего — только его глаза, черные и блестящие, сверкали надо мной.

Не знаю, как долго это продолжалось — я уже перестала ощущать себя, став просто куском расплавленной плоти в его руках. Все чувства и мысли исчезли, и в то мгновение, когда он вышел из меня в очередной раз, мне показалось, что я выныриваю на поверхность с самого дна океана.

Я лежала на спине, глядя в потолок, и смутно пыталась вспомнить, зачем пришла.

«Нож, — равнодушно подумала я. — И Сергей». Последняя мысль заставила меня слегка отрезветь, но все равно не настолько, чтобы я смогла пошевелить рукой или ногой.

— Хочешь воды? — спросил Денис.

Я кивнула.

— Сейчас принесу.

Он поднялся с дивана, не прикасаясь ко мне, и двинулся прочь.

Что со мной только что произошло?

У меня не было ответа на этот вопрос.

«Нож».

Я заставила себя встать и отправилась в путешествие по комнате в поисках проклятого кинжала. Денис задерживался — должно быть, решил не только принести воды, но и перекурить. Однако время поджимало, и я уже отчаялась добиться своего, когда вдруг серебряное острие сверкнуло в нижнем ящике его стола.

В следующее мгновение в коридоре послышался шорох шагов, и я поспешила вернуться на диван. Нож оказался спрятан под одним из валиков, которые мы в порыве страсти сбросили на пол.

Денис присел рядом со мной и протянул мне стакан с водой. Я тоже села, благодарно кивнула и с жадностью осушила его. Потом поставила стакан на пол, одновременно осторожно вытягивая из-под валика нож и пряча под собственное бедро. Нож жутко колол.

Посмотрела на Дениса.

— Я не хочу ни о чем говорить, — предупреждающе произнес он.

— Один вопрос, — я перекинула одну ногу через его бедро, усаживаясь на Дениса верхом. Наша плоть соприкасалась, и я чувствовала, что меня снова ведет — впрочем, как и его. Взгляд Дениса был устремлен ровно на меня, и он не мог видеть, как рука моя накрывает лежащий рядом нож.

Его собственная ладонь скользнула мне на бедро, туда, где находился знак, и я тут же прижала ее к себе.

— Что значит эта метка, Денис?

В глазах Дениса промелькнул шальной огонек — он явно был доволен собой.

— Она значит, что ты принадлежишь мне.

В одно мгновение меня охватила злость. За эту наглость, за эту ложь.

Я потянула кинжал и ударила.

В следующий миг мое лицо уткнулось в жесткий валик, брошенный на полу, я лежала на животе. Огромное тяжелое тело Дениса прижимало меня к земле, а его раскаленные бедра потирались о мои при каждом движении — он слабо ерзал, прижимая меня к полу собой.

— Неуемная, — ласково протянул он, — теперь я уверен, что это ты.

В следующее мгновение его рука обхватило мое горло, и я почувствовала, что задыхаюсь, а потом весь мир растворился в темноте.

Очнувшись, я первым делом попыталась сесть — и тут же поняла, что уже сижу, причем руки мои подняты и закреплены высоко над головой.

Определенно, это был последний пункт. Дальше катиться некуда. Я уже лишилась дома, окончательно запуталась и… ну да, и я, конечно же, опять была головой.

Оставалось испустить полуинстинктивный яростный стон, который, само собой, ничего уже не мог изменить.

Зато его явно услышал мой пленитель, потому что через мгновение до меня донеслось совсем рядом с собой удовлетворенное урчание Дениса:

— Очнулась…

Ответить я не успела, потому что рот мне запечатал властный поцелуй.

Я задергалась, пытаясь его оттолкнуть, но добилась только того, что его руки скользнули по моим бокам и, подхватив под лопатки, прижали меня к сильному горячему телу.

От груди и по животу вниз пробежала горячая волна, хотелось прижаться к нему еще сильней. Снова обхватить его бедрами и…

Я изо всех сил укусила его за язык.

Денис зашипел и, отстранившись, хорошенько меня встряхнул.

— Не делай так, — полупопросил-полуприказал он.

От одних только звуков его голоса мне уже становилось трудно справиться с собой. Но что-то явно нужно было возразить, и потому я сказала:

— Денис, ты связал меня и… — я огляделась по сторонам, — и держишь в гараже. Ты понимаешь, что это похищение человека?.. — я замолкла, увидев ухмылку на его лице. — Господи, ты держишь меня среди разделанных волчьих туш! О чем я говорю!

— Далеко не все эти волки могли превращаться в людей. Хотя ты права, шкура оборотня ценится очень хорошо — сейчас мало настоящих волков, большинство перед смертью обращается в людей.

Я замерла, в изумлении и страхе глядя на него. Чуть отодвинулась и прижалась спиной к чему-то холодному — насколько могла.

— Но разумеется, — Денис снова наклонился и поцеловал меня, так что мне оставалось лишь яростно мычать, — я не собираюсь пускать на плащ тебя. Ты для этого, — он нежно провел по моей щеке рукой, — слишком ценный экземпляр.

Я в ужасе смотрела на него, но Денис — снова! Как и всегда! — ничего не собирался объяснять.

— Я ненавижу тебя, — прошептала я и обмякла, но руки опустить так и не смогла.