помощи и защиты? После всего, что он сделал? Не знай я, что приворотов не бывает, решила бы, что именно в привороте и дело. А так, наверное, это просто злые шутки памяти. Она объединила в моем сознании прежнего Рика, от которого я и в самом деле всегда могла ждать помощи, и магистра, умевшего лгать с честным лицом и игравшего чужими судьбами, точно шахматными фигурками. И все же сегодня, если все действительно пойдет наперекосяк, мне придется надеяться на него. Зачем я согласилась?

– Удачи желать не буду, – продолжал магистр. – Дурная примета.

Наконец он убрал руку и отошел, я выдохнула, отгоняя наваждение. Рядом тут же оказался Алан.

– А я не верю в дурные приметы, – улыбнулся он. – Поцелуй меня на удачу.

Сжал меня руками за талию – дескать, держу, можешь наклоняться, не свалишься.

– Теперь я знаю, в кого его котейшество такой нахальный, – рассмеялась я. Наклонившись, целомудренно коснулась губами его лба. Лицо Алана на миг вытянулось, он явно ожидал большего. Я едва скрыла улыбку, Ева ухмыльнулась, Акиль и магистр остались невозмутимыми.

Я тронула поводья, кивнув остальным, успела заметить, как сползает улыбка с лица Алана, оставляя озабоченность. Оглядываться не стала: дурная примета. Кажется, я тоже начинаю верить в дурные приметы.

Лошаденка неровно трусила по дороге, я оглядывалась по сторонам. Эта деревня выглядела беднее той, где мы с Аланом ночевали: вросшие в землю срубы, покосившиеся ставни, кривые заборы. Меньше птицы на улице, а на дороге почти нет коровьих лепешек, значит, деревенское стадо совсем небольшое. И детей мало. Едва ли они все заняты по хозяйству. Значит, или мор какой прошел, что выкашивает прежде всего детишек, или они просто не высовываются из домов, чего-то – или кого-то – боятся.

Притихшая деревня осталась за спиной, еще с четверть часа лошадь трусила посреди полей, изумрудных от всходов яровой пшеницы. Потом дорога потянулась в лес, и буквально в десятке ядров от опушки по обе стороны дороги выросли двое мужчин.

Все-таки разбойники, которые грабят не только проезжих, но и местных. Значит, жадные дураки.

Вот только тот, что стоял справа, потянулся к магии.

Глава 16

Заканчивать заклинание мужчина не стал – оставил висеть недостроенное, чтобы в любой момент подхватить и завершить. Я заколебалась: разрушать его или не стоит? Судя по начальным построениям, это какая-то иллюзия, вовсе не похожая на боевое заклятье. Наверное, стоило подождать, пока не станет ясно, что это. Тем более, я должна казаться безобидной.

Второй, с отросшими сальными патлами, не говоря ни слова, ухватил мою лошадь за повод, заставляя остановиться. Я пошатнулась в седле, в который раз мысленно прокляв неустойчивую дамскую посадку.

– Леди, лорд Бенли требует пошлину за проезд по его дорогам, – сказал патлатый.

Это что за новости? Неужели я ошиблась, приняв эти двоих за разбойников? Хранители забыли меня предупредить о пошлине? Но зачем собирать ее здесь – на далеко не единственной не самой оживленной дороге в столицу? Куда проще поставить пост ближе к границам удела – там, где несколько дорог сливаются в одну, вьющуюся между высоких холмов.

– Пошлина? – Я растерянно улыбнулась. – Но меня никто не предупреждал… В смысле, никто о таком не рассказывал.

– Невозможно заранее знать обо всем, леди. – Тот, что тянулся к магии, смуглый и черноволосый, тоже улыбнулся. Улыбка его мне вовсе не понравилась. Он играл со мной, глупой маленькой девочкой, словно сытый кот с мышонком.

– Да, конечно.

Я захлопала ресницами, продолжая изображать дурочку. Знать бы, нагнали ли меня остальные? Тянуть ли время или спровоцировать этих, чтоб показали свое истинное лицо? Сумею ли я, если что, в одиночку одолеть двоих, один из которых точно маг? Или позволить им одолеть себя – но получится ли при этом остаться живой и сохранить способность сопротивляться?

– Я с удовольствием заплачу… то есть без удовольствия, конечно, и без того поиздержалась, посмотрите только на это платье, раньше такое отдала бы слугам, а сейчас…

На лице патлатого появилось раздражение, и я поспешно добавила:

– Ой, простите, вам-то, конечно, все это неинтересно… Но земли сейчас вовсе не приносят того дохода, что раньше и… Еще раз простите, о чем мы говорили?

– Пошлина, леди, – сказал он, продолжая держать мою лошадь под уздцы. – Десять серебряных.

– Сколько?! – ахнула я, уже почти не притворяясь. – Да на эти деньги корову купить можно!

– Эта корова поможет вам добраться до столицы? – ухмыльнулся патлатый. – Содержание приличных дорог стоит денег…

– Приличных? Это вы называете приличной дорогой?

После первого же дождя эта пыль превратится в непролазную грязь! Ничего неожиданного, конечно: дороги мостили только вокруг столицы, да и то лишь те, что вели к королевской загородной резиденции да к излюбленным местам паломничества королевской семьи. Но утверждать, будто эта дорога требует какого-то содержания…

– Да и лорду хочется вкусно есть и сладко спать, – закончил бандит.

– И сколько из этих десяти серебряков осядет в ваших карманах? – не удержалась я, устав притворяться юной дурочкой, впервые выбравшейся в большой мир.

– Обижаете, леди, – вмешался чернявый. Снова очень нехорошо улыбнулся – И за оскорбление мытаря при исполнении положен штраф… Значит, с вас пятнадцать серебряных.

Я вздернула подбородок:

– Ничего вы не получите! Я немедленно отправляюсь к лорду Бенли и потребую от него объяснений! И все расскажу зятю, он вхож к королеве! Если ваш лорд не в состоянии обуздать обнаглевших мытарей, это сделает ее величество! Отпустите мою лошадь! Сейчас же!

– Ишь, как запела! – осклабился теперь уже патлатый. – Доставай кошелек, и живо, если хочешь убраться целой!

Я потянулась к магии, чтобы отшвырнуть его, но тот, первый, достроил заклинание раньше. Прямо перед мордой лошади возник здоровенный волк. Надо отдать бандиту должное: иллюзия оказалась великолепной, даже псиной завоняло. Патлатый отпустил удила. Лошадь захрапела и взвилась на дыбы. Я вскрикнула, от неожиданности выпустила нити заклинания, и тело пронзило болью от макушки до копчика. Удержаться в дамском седле не осталось никаких шансов, единственное, что я успела – выдернуть ногу из стремени, застрять в нем – верная смерть, если лошадь поскачет без поводьев. Даже смягчить падение заклинанием не успела – удар вышиб воздух из груди, в голове помутилось, даром что свернуться, уберегая затылок, все-таки удалось.

– Лошадь лови! Из-за звона в ушах я едва разобрала слова, а кто из двоих их произнес, и вовсе не поняла. – Гони кошель, я сказал!

В корсаж пролезла холодная лапища. Я взвизгнула, бросила заклинание в темное пятно, едва различимое сквозь серую пелену перед глазами. Разбойник увернулся, а