я понесла от сына мельника. Батюшка, узнав об этом, сперва призвал к ответу моего возлюбленного. Тот оказался мерзавцем, отказавшись жениться на мне и оклеветав меня. Он поклялся моему отцу, что не знал меня и ребенок не его. Отец выгнал меня из дома, как последнюю блудницу. Я скиталась в окрестностях Мелата, побираясь словно последняя нищенка, торговала своим телом за еду. Когда пришел срок, я родила в заброшенном сарае девочку. Она была божественно красива, но все время плакала и просила молока. Мне нечем было ее кормить, себя я тоже еле могла прокормить. Я задушила ее спустя четыре дня после ее рождения, а тельце закопала у того заброшенного сарая. Я скиталась еще какое-то время, угрызения совести и невыносимая душевная боль терзали меня. Ноги привели меня в урочище, и увидев быструю реку, я решилась. Я никогда не умела плавать и, попав в воду, сразу пошла на дно, да и выбраться не пыталась. Когда я уже почти достигла дна, кто-то схватил меня за волосы. Это был дедушка Цо, он превратил меня водяницу, сказав мне, что только так я смогу пережить свою боль. Он был прав, со временим боль утихла, но память, память не дает мне покоя и по сей день.

— Твоя история трагична, — с горечью в голосе ответила Элия, — я сожалею, что тебе пришлось нести такую тяжкую ношу. Какая у тебя просьба?

— Я знаю, что скоро умру, — тихо произнесла водяница, — и знаю, что ты владычица Эразии, а значит и Мелата. Я являлась твоей подданой и хотела бы, чтобы мой прах был развеян в Эразии. Не здесь.

— После Мимории мы отправимся в Нестар, согласишься ли ты, чтобы твой прах был развеян там? — Спросила ее Элия.

— Да, Нестар, пожалуй, хорошее место, — ответила водяница, немного помолчала и добавила, — меня звали Азалия, Азалия Гун.

Когда Элия добралась до берега реки, Азалия в ее руках уже была мертва. Элия уселась на мягких мох, обняла Азалию, прижав ее к себе, словно ребенка и заплакала. Она заплакала так, как не плакала, даже когда узнала о гибели своих родителей. Тогда ее слезы были смешаны с потрясением и горем, а сейчас слезы Элии были слезами отчаяния и освобождения одновременно.

На берегу появился Деметрий, он вышел из воды и побежал к Элии, услышав ее всхлипы.

— Что случилась, любовь моя? Ты не ранена? — Деметрий обхватил Элию за плечи.

— Нет, нет, — Элия положила свою руку ему на плечо, — просто мне жаль.

— Кого? Водяницу? — Удивленно спросил Деметрий, он разглядел мертвое тело, — она мертва?

— Да, Азалия мертва, — сквозь всхлипы ответила Элия. Деметрий присел рядом с ней и нежно обнял:

— Расскажи мне ее историю.

Элия закончила пересказ Деметрию слов Азалии, как послышался легкий всплеск и рядом с титанами послышался голос дедушки Цо:

— Они все такие. Водяницы, болотники. Безымянные, сломанные, страдающие. Спасибо тебе, владычица Эразии.

— За что ты благодаришь меня, дедушка Цо? — Спросила Элия, вытирая слезы.

— За то, что поняла и пропустила через себя ее боль.

Все трое замолчали. В ночной мгле то здесь, то там появлялись танцующие огоньки. Светлячков становилось все больше, пока яркость их свечения не позволила Деметрию и Элии увидеть лица друг друга.

— Дедушка Цо, — ища глазами старика, позвала Элия, — могу я забрать прах Азалии с собой? Я пообещала похоронить ее в Нестаре.

— Последнее желание должно быть исполнено. — Ответил хриплый голос из тьмы, — и, да, дитя, чуть не забыл. Ты и твоя семья проявили доброту и милосердие, твой ключ — огненные.

На рассвете титаны сели на своих белоснежных коней и поскакали прочь. Всю дорогу через болота ехали молча, пока не добрались до Ведьминой тропы, ведущей в Парват.

Глава 28 Ведьмина тропа

Кони, почувствовав твердую землю, приободрились, а вместе с ними и титаны, одновременно ощутив звериный голод. Пришпорив коней, они поспешили добраться до ближайшего постоялого двора или трактира, и, на их радость им не пришлось искать долго.

Каково же было их удивление, когда они узнали в хозяйке постоялого двора их старую знакомую Талиту. Оказалось, что в Мимории она также заведует постоялым двором.

— У меня есть для вас столько спален, сколько потребуется, — сказала она титанам, — на Ведьминой тропе в разы меньше постояльцев. Присаживайтесь, могу предложить тушеную козлятину, суп из перцев и вишневую наливку.

— Мы голодны, как волки после зимы. Талита, несите, все, что у вас есть, — с жаром произнесла Элия, поддерживаемая одобряющими репликами титанов.

— Желаете принять водные процедуры? — Вновь спросила Талита, очевидно намекая на запах, исходящий от гостей, — одежду выстирают и выгладят к утру.

— Да, мы были бы счастливы, — ответил Инэль за всех.

— Дайте мне немного времени и огненного принца в помощь, и я тотчас приготовлю вам бочки. А пока вы будете в мыльной и ужин приготовится. — Талита мягко улыбнулась.

— С радостью помогу, — ответил Деметрий.

Уже засыпая на плече Деметрия, Элия промурлыкала:

— Тебе не показалось, что Талита как-то странно смотрела на Тею?

Утром, плотно перекусив заботливо собранным Талитой завтраком, титаны вышли во двор постоялого двора. Конюший Талиты уже привел белоснежных жеребцов ко входу в трактир и ожидал титанов, сидя на пеньке у коновязи и беззаботно жуя соломинку.

— Тея, могу я поговорить с тобой, — окликнула Тею, вышедшая вслед за титанами Талита, — это не займет много времени.

Тея подошла к Талите, и та начала что-то тихо говорить, одновременно вручая Тее склянки с жидкостями. Закончив давать пояснения, Талита с нежностью провела кончиками своих черных пальцев по щеке Теи и произнесла:

— Будь осторожна, — затем Талита обернулась к остальным титанам, наблюдавшим за ними, и добавила, — будьте осторожны все вы. До Парвата два дня пути, но на таких превосходных жеребцах, вы доберетесь быстрее. В добрый путь!

Уже выехав на Ведьмину тропу, Инэль спросил Тею:

— Что от тебя хотела ведьма? И что она тебе дала?

Остальные титаны навострили уши.

— Она дала весьма ценную мазь по древнему ведьминому рецепту. Я читала о нем, но для приготовления мне не хватало ингредиентов. Заполучить ее — большая удача. — Рассеянно ответила Тея. Казалось, мысли ее витают далеко. Немного помолчав, она продолжила, — и еще она подарила зелье.

— Что за зелье? — спросил Деметрий, его брови нахмурились, — от ведьм не жди ничего хорошего.

Тея посмотрела долгим взглядом в ответ, и сказала:

— Напрасно ты так говоришь, Деметрий. Я не почувствовала никакой исходящей от Талиты угрозы, лишь искреннее желание помочь, — взгляд Теи затуманился. Затем Тея, будто бы согнав пелену морока, распахнула