На наших лицах, видимо, застыло выражение непонимания. Грэм слабо улыбнулся.

– Джентльмены, кто-то из вас когда-нибудь слышал про отказных рабов? – спросил он.

Он сделал ударение на слове «отказных», чтобы подчеркнуть это отношение к ним: отбросы, мусор, утиль. Мы покачали головами.

– Когда рабов привозят в один из портов Карибского моря – ну, например, в Кингстон на Ямайке, – их высаживают на берег в цепях, потом ведут в загон размером примерно с поле для крикета. Они сбиты с толку, испуганы, но при этом испытывают облегчение от того, что снова стоят на твердой земле, а при виде покупателей робеют. Аукционист ударяет в колокол – и плантаторы бросаются в этот загон, каждый хочет отхватить себе лучших рабов. Из-за африканцев дерутся, вырывают их из рук конкурентов. Отказные рабы – это те, которые остаются после. Хромые, больные, умирающие. Те, которые никому не нужны.

– И что с ними происходит? – спросил я.

– Обычно капитан старается сократить свои убытки и предлагает этих рабов на продажу одной партией. Принимает лучшее предложение. Обычно это значительно меньше, чем он сам за них заплатил.

– Люди покупают умирающих рабов?

– Некоторые умирают, некоторые выживают. Это называют африканской лотереей. Покупатель надеется, что выживет достаточно рабов, чтобы считать сделку удачной. На каждом невольничьем корабле есть несколько отказных рабов, иногда много, если путешествие оказалось тяжелым или началась вспышка какой-то болезни. Что странно, на «Темном ангеле» вообще не было отказных рабов. Всех выживших продали по рыночной цене.

– Команда заявляла, что первыми убили самых слабых рабов, – сказал я, пытаясь ухватить мысль. – В этом, конечно, нет ничего удивительного?

– Только если вы верите в их версию. Как я уже сказал, мы никогда не верили. Я считаю, что при правильном распределении воды большинство рабов доплыли бы до Ямайки живыми.

У меня к горлу подступила тошнота, когда я начал понимать.

– Если бы они выжили, то были бы больными и ослабленными от жажды, – медленно произнес я. – Отказные рабы. Путешествие обернулось бы огромными убытками. И все командование корабля лишилось бы своей части прибыли.

– Вот именно. Но рабы были застрахованы по их покупной цене. Экипажу корабля они приносили больше выгоды мертвыми, чем живыми.

Я видел, что и Сизар Джон это понял. Выражение его лица не изменилось, но свободная рука сжалась в кулак.

– Рабов пять раз выводили на палубу. Пять раз их осмотрел хирург. Они с капитаном произвели расчеты. Определяли, какие рабы преодолели черту и уже не смогут принести им прибыль. Этих рабов убивали.

Теперь я понимал, почему Тэд был убежден, что эта история изменит отношение людей к рабству. Я также понял, что он планировал делать дальше – довести дело до суда и обеспечить описание этой бойни во всех газетах. Он не мог предъявить экипажу обвинение в убийстве, потому что рабы считались имуществом и по английским законам не могли быть убиты. Поэтому Тэд придумал другой способ начать уголовное преследование моряков. Если процитировать Напье Смита, «он был изобретательным и умным человеком и знал массу хитрых адвокатских уловок». И он нашел такую уловку, которая сработает как раз потому, что рабы являются имуществом.

– Когда подавалось заявление о страховой выплате, командование корабля должно было представить нотариально заверенный отчет о рейсе. Значит, их ложь официально зарегистрирована и служит подкреплением заявления, – сказал я. – Если удастся доказать, что это ложь, появятся основания для открытия дела, но по обвинению не в убийстве, а в мошенничестве.

Грэм смотрел на меня с очень серьезным и грустным выражением лица.

– Иронично, да? Можно убить триста чернокожих рабов в море, и ваши суды даже не посчитают это преступлением. Но укради что-то у белого, и, скорее всего, тебя за это повесят.

Это был самый очевидный мотив для убийства, который я когда-либо слышал.

Глава тридцать первая

Сквозь щели в ставнях проникал тусклый свет. Светало. Я пытался не обращать внимания на пульсирующую головную боль и усталость, которая мешала мне четко мыслить, и внимательно слушал Моисея Грэма, который продолжал свой рассказ:

– Конечно, чтобы добиться приговора экипажу корабля по обвинению в мошенничестве, мы сначала должны были доказать, что весь их рассказ – вранье, – сказал Грэм. – Для этого нам нужен был свидетель, готовый дать показания в суде о том, что на самом деле произошло во время того путешествия. Сначала Арчер возлагал большие надежды на капитана корабля по имени Эван Вогэн. Арчер говорил, что он, похоже, мучается угрызениями совести. Но, кажется, между ними что-то произошло, и Вогэн уехал из города. Арчер искал его, но не смог найти. Какое-то время он был подавлен, но незадолго до своей смерти сказал нам, что нашел еще одного свидетеля.

Наши руки все еще были связаны за спиной, но пистолет Сизара Джона теперь смотрел в пол, и я не считал, что нам в ближайшее время угрожает опасность.

– Я недавно выяснил, что одну из рабынь с этого рейса привезли в Дептфорд, – сказал я. – Она могла быть тем свидетелем, о котором говорил Арчер?

– Я уверен, что он имел в виду члена экипажа. За несколько дней до смерти Арчер стал очень скрытным. Он говорил, что чем меньше мы знаем, тем лучше для нас. Я видел, что он боится, и еще он говорил нам, что за ним следят. Но в то же время он пребывал в возбуждении. Я думаю, он был почти готов представить дело суду.

– Тогда свидетелем может быть Дэниел Уотерман, юнга, – сказал я, вспоминая разговор с Напье Смитом и Кэвилл-Лоренсом. – Перед тем как в последний раз вернуться в Дептфорд, Арчер сказал сестре, что едет что-то забирать. Я думаю, это могли быть какие-то бумаги, связанные с «Темным ангелом». Уотерману сломали ногу как раз перед убийством Арчера, очевидно, потому что парень присвоил чью-то собственность. Может, он согласился украсть эти документы для Арчера, и кто-то узнал об этом. – Я повернулся к Сизару Джону: – Я видел вас у квартиры Арчера через несколько дней после его смерти, поздно вечером. Что вы там делали?

– Искал его. Он должен был представлять в суде нескольких наших рабов, но не пришел на заседание. Судья был недоволен. Я тоже. Я пошел к нему домой, чтобы поговорить с ним. Мне показалось, что по квартире кто-то ходит, но, когда я постучал, Арчер не ответил.

– В ту ночь квартиру обыскивал человек, нанятый министерством. Он искал пропавшие документы. Я думаю, что их ищет и убийца – именно поэтому он пытал и