убил Амелию Брэдстрит. Министерство и Вест-Индское лобби считают, что их нет в Дептфорде, потому что мэр, человек по фамилии Стоукс, их не нашел. Я думаю, что они ошибаются.

Сизар Джон нахмурился:

– Мне плевать на пропавшие документы. И на этот проклятый корабль. Я в опасности? Жена Джупитера в опасности? Кто-то из моих людей?

– Только если они были как-то связаны с Арчером в связи с этим делом. Были?

– Не думаю.

– Тогда им ничего не угрожает.

Глядя на его лицо, я понял, что мне не стоит рассчитывать на помощь «Детей Свободы». Сизар Джон хотел только защищать своих людей. Я едва ли мог винить его в этом. Джупитер, Прудлок, Амелия, ее горничная. Стоимость расследования Тэда росла.

Сизар Джон сунул пистолет за пояс и достал из кармана нож. При виде его Моисей Грэм стал молиться.

– Заткнись, жирный дурак. Я не собираюсь тебя убивать.

Он перерезал веревки, которыми были связаны мои руки, потом веревки, связывавшие руки Грэма. Мы стали разминать пальцы, к ним снова приливала кровь.

– Мои люди отвезут вас назад, – объявил Сизар Джон.

Мы вернулись в первую комнату. Сизар Джон велел своим людям подготовить экипаж.

– На вас снова наденут мешки. Я не могу рисковать. Никто не должен знать, где находится это место.

– Я понимаю. – Я смотрел на свернувшихся на полу рабов, их лохмотья и испуганные глаза, гадая, сколько пыток им пришлось пережить за свою жизнь. – Почему вы держите их здесь? Разве по ним нет судебного постановления? Мне казалось, что есть вполне определенная процедура.

– О, у нас имеются все судебные постановления, – хмыкнул Сизар Джон. – У судьи все однозначно: у владельцев нет на них никаких прав, вопрос их свободы рассматривается судом. Но это не мешает хозяевам искать их. Они платят вербовщикам за это. А после того как рабы оказываются на кораблях, отправляющихся в Карибское море, судам до них уже не добраться. Да они особо и не пытаются.

«Ну и страна!» – подумал я. Мы пытаемся убедить себя, что мы не чудовища, даже несмотря на то, что богатеем от прибыли, которую приносят чудовищные дела. В узел готовы завязаться для этого!

Сизар Джон надел мешок на голову Грэма, потом подошел ко мне и остановился.

– Что вы сделаете с убийцей, когда найдете его?

– Отдам под суд. Добьюсь его повешения.

– Вы думаете, Вест-Индское лобби это допустит?

Я не ответил, он улыбнулся:

– Существует не один вид правосудия. Если хотите, привозите его сюда. Молодого Джупитера любили. Мои люди будут рады заполучить убийцу.

Я смотрел на молодое злое лицо со шрамами. При близком рассмотрении я понял, что это ожоги, и задумался: это напоминание о его преступной деятельности или о том времени, когда он был рабом?

– Я думаю, Тэд хотел бы, чтобы все делалось по закону, – заявил я.

– Закон – сука. Это мой девиз. – Он надел мешок мне на голову. – Не забывай о моем предложении, солдат. Возможно, ты передумаешь.

* * *

Мы сидели в экипаже с мешками на голове, пока он, покачиваясь и подергиваясь, ехал назад в Лондон. На этот раз руки нам не связывали и всего один человек составлял нам компанию. Меня охватило странное спокойствие. Может, из-за недосыпа или из-за удара по голове, который я получил.

В конце концов карета остановилась, с наших голов сняли мешки. Я заморгал от яркого света. Мы были на окраине рынка Ковент-Гарден, уличные торговцы ставили прилавки. Мы вылезли из экипажа и оказались среди ящиков и рассыпавшихся овощей, вокруг нас сновали люди, работавшие на рынке. Моисей Грэм слабо улыбнулся мне, словно удивляясь, что он еще жив.

– Вам следует уехать из города, мистер Грэм, – сказал я. – На какое-то время залечь на дно.

– Вероятно, следует, но я так не думаю.

– Вы видели, что сделали с несчастным Прудлоком. Если вы правы, то вы станете следующим, за кем придет убийца.

– Он может прийти за всеми нами, – заметил Грэм. – Тем не менее свобода дает нам выбор, не правда ли? Я не могу сопровождать вас в Дептфорд, сэр. Свободный лондонец моей расы мало чем сможет вам там помочь, а я подвергну себя опасности – меня могут похитить и отправить на Карибские острова. Но есть другие места, куда я могу поехать поспрашивать про корабль и тот его рейс. В тавернах, куда ходят чернокожие. В кофейнях. Новости с Ямайки приходят все время. И кто-то мог видеть Прудлока в Спиталфилдсе до того, как его схватил убийца. Я отправлюсь туда и посмотрю, что удастся выяснить.

– Это неразумно, сэр, – покачал головой я. – Арчер и Прудлок не хотели бы, чтобы вы рисковали своей жизнью.

– Может, и нет. Но я считаю, что должен это сделать. Я люблю поесть и выпить вина, сэр, вероятно, больше, чем следовало бы. Я люблю прогулки вдоль реки, люблю, когда солнечные лучи падают мне на лицо. Я люблю книги, люблю писать и получать письма, люблю мои краски и мою скрипку. Я люблю свою жизнь, которую я построил здесь. Тем не менее, пока существует рабство и процветают работорговцы, я не могу оставаться в стороне. Могу также добавить, что мистер Арчер и мистер Прудлок были моими друзьями.

Я поднял голову и посмотрел на бледное небо, лишь чуть-чуть прогретое восходящим солнцем.

– Удачи, мистер Грэм. Пусть вас хранит Господь.

* * *

После того как мы с Моисеем Грэмом договорились встретиться после моего возвращения из Дептфорда и расстались, я пошел домой пешком мимо горничных, которые вытряхивали половики, и нищих, спавших у дверей. Воздух наполнялся запахом дыма из десяти тысяч труб: Лондон заваривал чай и тянулся к сахарнице.

Помфрет аж вздрогнул от удивления, когда я зашел в прихожую. Я бросил на себя взгляд в большое настенное зеркало и увидел, в каком я растрепанном состоянии. Это уже начало входить в привычку.

– Я в порядке, Помфрет. Просто упал. Пожалуйста, подготовьте моего коня. Я уезжаю.

– Все будет сделано, сэр.

Я почувствовал его скептицизм. Вероятно, он подумал, что я пил всю ночь. Я поднялся наверх и увидел, что дверь в комнату Каро заперта. Вчера вечером она отправилась в Карлайл-хаус, и мне стало интересно, с кем она там виделась. Такие мысли все еще могли ранить меня. Я пошел по коридору дальше.

Я умылся в своей туалетной комнате, поменял мундир и парик. Затем зашел в детскую, где спал Габриель. Я поцеловал его, он заворочался, что-то пробормотал во сне. Я поборол желание взять его на руки и вернулся к себе.

Я собрал