для французов и англичан, тогда как его моторы в небольших количествах время от времени заказывают опять же только наши? Во-о-от! — протянул он в ответ на очередной кивок головой со стороны собеседника. — Так что мы с Егором покумекали тут на днях и пришли к выводу, что в случае с У-2 негоже жадничать. Свою долю малую мы и так получим с каждого проданного Блерио планера. Причем не в рублях, а в валюте! И эту самую валюту легко сможем потратить на покупку тех же необходимых станков и оснастки в обход закупочной комиссии, где балом правят англичане. А чтобы родное государство в данном вопросе оказалось сговорчивее и встало на нашу сторону, имеется следующее предложение — сбывать все должные убыть за рубеж планеры непосредственно казне и за бумажные рубли, чтобы государство уже само продавало их союзникам за звонкий золотой рубль или валюту. Как мы с Егором предположили, такая возможность хоть как-то снизить ежедневно накапливающийся внешний долг, должна обратить на себя внимание высокого руководства. Заодно появится отличное обоснование устройства казенного авиастроительного завода и создания всех необходимых для его функционирования производств. Иначе ведь дождемся, что наш «Пегас» национализируют, как крупнейший и стратегически важный.

— И это все? Все наши требования? — даже несколько удивился Михаил. — Неужто, забыли о золотом правиле, что просить всегда надо больше, чтобы получить хотя бы минимально желаемое?

— Об этом не беспокойся, — поспешил успокоить его Алексей. — Я ведь тебе только малую часть пожеланий озвучил. У меня уже подготовлена целая кипа папок с кучей идей связанных с постройкой десятка жизненно необходимых Российской империи производств. Тут и новейший громадный нефтеперерабатывающий завод, которым мы великому князю еще до войны все уши прожужжали. И полноценный оружейный, должный прийти на смену нашей рижской фабрике, что, даже работая круглосуточно, совершенно не успевает выполнять выданные казной заказы. Не забыл я и про автомобилестроение. Отдельный машиностроительный завод стране потребуется опять же. А то все те, кто прежде мог изготавливать станки, либо на 100 % загружены армейскими и флотскими заказами, либо производят эти самые станки исключительно для расширения собственного производства, тогда как остальным приходится надеяться лишь на поставку импортного оборудования. Про Волховскую гидроэлектростанцию и питающийся от нее алюминиевый завод, также не забыл упомянуть! Нужно ведь нам из чего-то создавать аэропланы будущего! Заодно про авианосцы, танки и бронепоезда кое-какие материалы подготовил. В общем, загрузить мозг командующему ИВВФ, имеется чем. И, прошу заметить, все исключительно по делу! Потому, ему самому будет выгодно откупиться от нас получением на самом верху одобрения исключительно авиационных проектов, чтобы не забивать себе голову дополнительными проблемами…

Хмурое выражение сошло с лица неторопливо шествующего по палубе Егора, сменившись едва заметной улыбкой. Да, впоследствии они с Михаилом едва не побили Алексея за его избыточную инициативность и богатую фантазию, ведь по давней мировой традиции инициатива оказалась еще как наказуема. Если уж даже в куда более тяжких обстоятельствах страна находила сотни миллионов рублей на ассигнование обустройства множества эвакуированных из Польши и Прибалтики заводов, то ныне этих средств внутри страны имелось куда больше. Итогом чего стало появление у троицы друзей такого числа новых забот, что об их дальнейшем непосредственном участии в боевых действиях более не могло идти и речи. Хорошо еще, что среди знакомых и соратников имелись такие великие и талантливые люди как Тринклер, Калеп, Федоров, Токарев, Жуковский, Сикорский, Ветчинкин, Кудашев, Мамин и десятки менее известных, но ничуть не уступавших своим коллегам в опыте и знаниях специалистов высочайшего уровня. Потому, когда сверху спустили уведомление об открытии финансирования солидной части предоставленных на суд, сперва великому князю, а после и самому монарху, проектов, остающиеся на хозяйстве Алексей с Михаилом тут же ринулись перекладывать немалую часть работ на плечи более сведущих в этих делах специалистов.

Нет, конечно, все не случилось мгновенно. Но и вполне ожидаемого затягивания не произошло, что, в свою очередь, не могло не радовать. Какие-то вопросы, вроде солидного расширения теоретических курсов подготовки летчиков и авиационных специалистов в Петроградском Политехническом Институте и в Императорском Московском Техническом Университете, а также разворачивания находящихся под Гатчиной мастерских воздухоплавательного парка в полноценный казенный авиастроительный завод, вообще разрешились уже к концу июля. Другие, связанные с получением новых заказов на авиационную технику и включением отечественной авиационной промышленности в список первоочередных получателей распределяемых Военным министерством ресурсов, подошли к своему логическому завершению в конце августа. Хотя, союзники умудрились затянуть ситуацию с переговорами по передаче им лицензий на аэропланы аж до конца ноября. С мертвой точки решение данного вопроса сдвинулось лишь после проведения специального собрания британского парламента по вопросу противостояния немецким истребителям. Если на Восточном фронте пока еще немногочисленные Фоккеры не жили более месяца, то на Западном всего две дюжины этих машин умудрились менее чем за полгода боев смахнуть с неба четверть тысячи аэропланов союзников и фактически полностью сорвать действия их авиации. Вот тогда-то и вспомнили про предложения русской стороны, выдав срочный заказ на поставку первой партии штурмовиков и бомбардировщиков, который пришлось исполнять, отгружая англичанам планеры, предназначавшиеся для ИВВФ. Благо в Архангельске к концу 1915 года, наконец, появилось достаточное количество ледокольных судов, что смогли пробить в затянувшем всю акваторию Белого моря ледовом панцире проход для нескольких пароходов со срочными военными грузами. Но основной список требующих гигантских финансовых вложений проектов оказался официально принят в работу, лишь начиная с 3 сентября 1915 года, когда Государственная дума приняла проект бюджета на ведение войны.

Вполне ожидаемо, ни возведение ГЭС, ни постройка алюминиевого завода, в этот утвержденный список не вошли. На слишком уж далекую перспективу запланировали свою работу нижегородские авиаторы, чтобы заниматься столь сложными и дорогущими проектами во время войны. Увеличение участия их веселой компании в оружейном производстве ограничилось лишь одобрением безвозмездной передачи государству лицензии на изготовление ручных пулеметов ФД-12, да дозволением привлечь к выделке частей пистолетов закрывшейся с началом войны ремонтной мастерской оружейного магазина Никласа и велосипедного завода «Лейтнер»[1] расположенных в Риге. Благо имеющиеся станки и квалификация работников позволяли производить на этих площадках практически все части РТ-1911 кроме разве что стволов. Ну и заготовки им требовалось получать со стороны. Зато прошла на ура идея привлечения к отливке корпусов фугасных авиационных бомб многочисленных небольших заводиков, обладающих собственной литейной мастерской и ныне простаивающих по причине отсутствия заказов. Пусть с производством и поставкой современных взрывчатых веществ дела до сих пор обстояли не лучшим образом, накапливаемые десятилетиями в крепостях запасы черного и бурого порохов позволяли в ближайшей перспективе решить проблему катастрофической нехватки авиационного вооружения хотя бы для тяжелых бомбардировщиков. Даже по самым скромным подсчетам выходило, что