не додумался. А тут одну палочку пририсовал – и уже из метки Мары получилась метка Папайя.

Веселость Фидара передалась всем. Даже сердитая Томирис невольно улыбнулась, но тут же опять нахмурилась и сердито зашипела:

– Кто перекрасил мою лошадь?

* * *

Через три дня Томирис уже могла ходить. Уархаг показал гостям развалины круглого дома. Крышу давно снесло ветром, но стены, умело сложенные из обтесанных прямоугольных камней, еще стояли. Внутри оказалось круглое углубление, выдолбленное прямо в скальной породе. Глубина локтя два, и диаметр углубления около пяти шагов.

– Тут у эллинов лакониум84 был. Мылись они, – объяснил он. – Теперь я моюсь.

– Хорошо бы перед дорожкой вшей согнать, – согласился Колобуд.

Ключ студеной воды пробивался рядом. Пока они втроем носили воду в кожаных ведрах и наполняли углубление, Исмен разжег у входа в лакониум огонь и раскалил булыжники. Горячие камни кидали в воду. Вода недовольно шипела, выплескивая облачка пара.

Решили, что первой должна вымыться Томирис.

– И не вздумайте приближаться на десять шагов, – предупредила она.

Сложила у входа одежду, приказала Репейнику сторожить. Пес – предатель даже на Исмена глядел, как на врага: только попробуй – подойди! Долго пришлось ее ждать. Искупавшись, Томирис высушила волосы у костра, оделась. Только после этого мужчины залезли в остывшую воду. Пришлось опять греть камни.

На следующее утро все собрались в путь.

– Провожу вас до перевала, – сказала Томирис.

– А потом? – упавшим голосом спросил Исмен.

– Потом спрячусь. Недалеко есть селение гаргареев. Они меня не выдадут. Подлечусь и продолжу разведку.

– Все. Больше не увидимся. – Исмен сглотнул комок.

– Но, послушай, у нас разные пути, – пыталась как-то успокоить его Томирис. – Я уже и без того нарушила множество запретов. Мне за это пора умереть лютой смертью. Хорошо, хоть никто из нашего рода не знает.

Исмен понимающе кивнул.

На дорогу вышел Уархаг. Тяжелый мешок заставлял его сгибаться чуть ли не пополам. На привязи он вел козу. За ней семенил маленькими ножками козленок.

– Счастье вам в дорогу, – пожелал он путникам.

– Спасибо и тебе, хозяин, за все, – поблагодарил его Фидар.

– Ага! – ответил лекарь и, тяжело ступая, пошел прочь.

– Уархаг, – окликнул его Фидар. – Я что подумал…

– Что?

– А поехали с нами.

– Куда? – не понял лекарь.

– К нам в долину. Сдались тебе эти дарги. Зачем в неволю идти? У нас ты будешь свободным. Беру Папайя в свидетели.

– Так, догонят же.

– Не догонят. Садись на нашу вьючную лошадь. Мы живо до перевала дойдем. Завтра к вечеру уже на той стороне будем. А на нашей земле тебя никто не посмеет тронуть.

Уархаг замер, не зная, как быть.

– Давай! – настаивал Фидар. – Нечего такому умельцу на кого-то горбатиться. Залезай на лошадь. Верхом ездить умеешь?

– Ай! Пусть пропадут пропадом эти дарги! – наконец решился Уархаг, и сразу его бородатое, прокопченное в кузне лицо просияло не хуже утреннего солнца.

* * *

Настырный ветер хозяйничал в горной долине. Упорно и неустанно продувал равнину, заглядывал в каждую расщелину, недовольно завывая и облизывая каждый скальный выступ. Путники кутались в плащи, хотя ярко светило солнце. Кругом скудная зелень, вгрызающаяся корнями в камни. Средь низкой травы множество ярких цветов. Приходилось объезжать огромные валуны, когда-то ненастьем сброшенные с вершин.

– Перевал, – указала рукой Томирис на впадину между вершин. – Вот и расстаемся.

– Прощай. Пусть хранит тебя Аргинпаса, – пожелал Фидар.

– Солнца тебе, – пожелал Колобуд.

Все поехали дальше. Исмен остался рядом с девушкой.

– Прощай, – тихо сказала она. – Ты станешь настоящим воином, – я уверена.

– Я обязательно тебя разыщу, – пообещал Исмен.

На бледном, еще болезненном личике Томирис вспыхнул стыдливый румянец.

– Стоит ли? – неуверенно сказала она, опустив глаза. – Нам не известно, что будет через год, через два… Все меняется, и мы изменимся… – Она старалась подобрать правильные слова. Мысли путались. Наконец Томирис предложила: – Давай обменяемся стрелами, как это делают воины.

Исмен вынул из горита три стрелы с серым гусиным оперением. Взамен Томирис протянула ему с черно-красным.

– Я буду хранить их всю жизнь, – дрожащим голосом пообещал Исмен.

– Прекрати! – девушка покраснела еще больше. – Я – албана, бесчувственная жрица Аргинпасы. Не надо открывать мне свое сердце. Ты еще встретишь ту, которая подарит тебя счастье.

Исмен хотел сказать, что не встретит, и не будет даже пытаться…

Фидар и Колобуд, уехавшие далеко вперед, отчаянно кричали, указывая им за спину. Исмен и Томирис оглянулись. Черные всадники шли по следу.

Раздумывать некогда. Путники погнали коней в гору. До перевала еще далеко. Вьючная лошадь с Уархагом на хребте, да еще с поклажей стала отставать.

– Надо скинуть мешки, – предложил Колобуд.

– Нет, – испугался Уархаг. – Там мой инструмент.

– Иначе не оторвемся, – настаивал будин.

– Мы и так не оторвемся, – вдруг Фидар остановился. Лицо его приняло холодное, спокойное выражение. – Надоело мне удирать. Я ксай, а удираю от самого Дона: то от языгов, то от роксоланов, теперь от даргов. Надоело! Это мои горы! – Он взглянул на Колобуда. – Ты как?

Колобуд недобро ухмыльнулся:

– Так их всего-то пару десятков. – И потянулся за копьем.

– Исмен, Томирис, – крикнул Фидар. – Прикрывайте с флангов. Стреляйте наугад, стрел не жалейте. Дарги не носят щитов.

Черные всадники приближались, улюлюкая и потрясая короткими копьями. Они были в полной уверенности: беглецы испугались и остановились, чтобы сдаться в плен.

Разнорукие Фидар и Колобуд встали бок о бок. Рывком перекинули щиты со спины и, надрывая глотки в воинском кличе, бросились в атаку. Томирис и Исмен разъехались в стороны, метко посылая во врага стрелы.

Дарги тут же потеряли пять человек, но не отступали: еще чувствовали свое превосходство. Окружить двух смельчаков им не удавалось, – стрелки хорошо выполняли свою работу. Вдруг от отряда даргов отделились два всадника и бросились к Томирис. Девушка выхватила топор и метнула в приближающихся врагов. Лезвие с глухим стуком вгрызлось первому всаднику в лоб. Но второй уже бросил поводья, распрямился, занося копье для удара. Стрела Исмена выбила лошади глаз. Она рухнула вместе с седоком. Дарг больше не поднялся, видать, сломал шею.

А между тем остальные дарги удирали. Семь неподвижных тел и круп, подстреленной Исменом лошади, остались лежать на месте сражения.

– Спасибо! – крикнула Томирис Исмену. – Еще раз спас меня.

Она нагнулась и выдернула топор из разбитой головы дарга.

Фидар и Колобуд громко орали, посылая грозные проклятия в сторону удиравших врагов. Потом обнялись.

– Чего башку не уберег? Эх, ты! – укорил будина аорс, намекая на разбитую бровь, с которой струйкой стекала кровь.

– А у самого-то вся одежонка порвана, – не остался в долгу Колобуд.

– Где? Ох! Надо же! Совсем новенькая