преступной. Посыпались «разоблачительные» публикации и передачи о коллективизации, «голодоморе» (умалчивая, что к преступлениям приложили руку как раз «жертвы репрессий»), попытки развенчать подвиги Великой Отечественной.

Причем от Сталина волны исторических фальсификаций стали распространяться в обе стороны. И в прошлое, и на последующую эпоху. Стало модным очернение не только Советской, но и Российской империи – ее достижений, побед, ее царей, полководцев, государственных деятелей. В данном отношении перестроечная пропаганда следовала именно методикам Бухарина и троцкистов. Но и методикам Запада, нацеленным на разрушение русского исторического фундамента, привитие комплекса «национальной неполноценности».

Однако и послесталинская эпоха теперь преподносилась в негативном свете. Успехи скептически отрицались, неудачи выпячивались. Впрочем, оттепель Хрущева признавалась прогрессивным явлением. И личность Андропова обходилась стороной. А о Брежневе, Черненко заговорили как о персональных виновниках застоя. Расследования коррупции и злоупотреблений все еще продолжались, и Горбачев использовал их в двух качествах. С одной стороны, выставляя прежнюю власть безобразной и преступной. С другой – он, как и раньше, устранял неугодный фигуры, заменяя своими людьми.

По «узбекскому делу» был снят со своего поста преемник Рашидова, первый секретарь ЦК компартии Узбекистана Усманхождаев. Его осудили на 12 лет. А на его место Михаил Сергеевич продвинул верного ему Рафика Нишанова – его прозвали «личный “Рафик” Горбачева». Убрали из Политбюро и бывшего лидера компартии Азербайджана Гейдара Алиева. Взялись раскапывать коррупцию в Азербайджане, и Горбачев говорил: «Дело вроде образуется почище рашидовского» [56, с. 15]. Но обошлись без этого. Уложили Алиева в кремлевскую больницу, врачи стали сокрушаться, что ему осталось недолго жить и в правительстве работать ему нельзя. Он понял намеки и подал заявление об уходе на пенсию. Расследование сразу бросили – оно оказалось больше не нужно.

Но по «узбекскому делу» привлекли и зятя Брежнева Чурбанова. Лишили звания генерал-полковника, всех наград, арестовали. Правда, при обысках нашли только мраморный бюст самого Чурбанова, подаренный какими-то подхалимами, а у его сестры изъяли 40 золотых украшений, но и их приобщили к делу. Чурбанов отрицал все обвинения. Но следователи откровенно объяснили ему: не признается – подведут под расстрел. А в камеру к нему пришел председатель КГБ Чебриков и тоже объяснил: «Юра, правила ты знаешь. И понимаешь, что без решения Политбюро арестовать тебя не могли. А оно, как известно, не ошибается». После этого Чурбанов признал взятки на 90 тыс. руб. (изначально требовали признать 1,5 млн). На суде он сделал заявление, что оговорил себя под давлением. Но не приняли во внимание, дали 12 лет с конфискацией имущества.

А «дело Чурбанова» полоскали средства массовой информации, накручивая сплетни и небылицы. Потому что его имя, конечно же, увязывалось с дочерью Брежнева – и с самим Брежневым. Подразумевалось, что и вся его система погрязла в коррупции, и покойный Генеральный секретарь тоже. На его вдову и детей начались гонения. С оскорбительными обысками изъяли все подарки, которые в свое время преподносились Брежневу. Отобрали квартиры и дачи, полученные вполне законным путем (не в пример более скромные, чем особняки, построенные Горбачевым за несколько лет правления). С издевками отказывали в самых ничтожных просьбах. Жена Леонида Ильича ослепла и не могла получить помощь, дочь и сын спились.

Прокатились обратные переименования. Городу Брежнев было возвращено название Набережные Челны, Андропов снова стал Рыбинском, Устинов – Ижевском, городки Черненко в Краснодарском крае и Молдавии опять превратились в Шарыпово и Шолданешты. Сам ярлык «эпохи застоя» подразумевался чем-то отвратительным, уступая только «сталинизму». А в целом-то складывалась «мозаика», что в России ничего хорошего не было никогда. Ни при царе. Ни при Советской власти. Дикость, темнота, преступления. Ни одного светлого образа для подражания. Все победы и свершения лишь выдумки «официозной пропаганды».

Разброд в умах углублялся. Ортодоксальная коммунистка, преподаватель Ленинградского технологического института Нина Андреева опубликовала в газете «Советская Россия» открытое письмо «Не могу поступиться принципами». На нее обрушился главный орган ЦК, газета «Правда». Ее письмо было объявлено «манифестом антиперестроечных сил». Развернулась мощная травля Андреевой, ей пришлось уволиться с работы, ее муж перенес два инфаркта. А в это же время студенты в Новосибирске, Томске, Иркутске уже «перестроились», учинили митинги и волнения, протестуя против «милитаризации обучения». То есть против военных кафедр в их университетах и институтах.

Некоторые начали успешно осваивать новые условия в СССР. 22 января 1988 г. было зафиксировано первое крутое столкновение за сферы влияния «русской мафии» между люберецкой и долгопрудненской группировками. А в мае была образована первая либеральная партия, Демократический союз во главе с Валерией Новодворской, провозглашавшей целью свержение коммунизма, и активистов не преследовали, не сажали. Привлекали к ответственности только за конкретные противоправные деяния вроде несанкционированных демонстраций.

В атмосфере политических послаблений стали свободно действовать и провокаторы. Армян возбудили на выступления требовать передачи Нагорного Карабаха из состава Азербайджана в Армению. А другие подстрекатели в ответ возбудили азербайджанцев, устроили погром армян в Сумгаите. По официальным данным, погибли 26 армян и 6 азербайджанцев, более 100 были ранены. Но стали распространяться слухи о сотнях убитых (впоследствии Армения смогла добавить к списку лишь 3 фамилии). На усмирение бросили войска, но… опять без оружия. При наведении порядка пострадали 276 (!) военнослужащих.

Ну а кого-то оплевывание советской действительности вдохновляло бросить родину, вырваться любой ценой в «благословенную» заграницу. Многодетная семья Овечкиных жила очень хорошо, создала семейный ансамбль «Семь Симеонов», пользовавшийся большим успехом, гастролировавший за рубежом. Но решила захватить самолет. Образы и самодельные бомбы пронесли в футлярах музыкальных инструментов, потребовали лететь в Лондон. Самолет под видом дозаправки посадили на военном аэродроме, но Овечкины обнаружили обман, убили бортпроводницу. Штурм был проведен очень неумело. Погибли 5 террористов и 3 заложника, были ранены 2 террориста и 15 заложников. Самолет, подожженный Овечкиными, сгорел.

А в Орджоникидзе 5 работников местной автобазы захватили автобус с 30 детьми и учительницей. Подъехали к обкому партии, расставили в салоне банки с бензином. Потребовали оружие, деньги и самолет для вылета из СССР. После трагедии с Овечкиными с ними согласились. Подвезли к трапу самолета, дали пистолеты, автомат, 2 млн долларов. За это террористы отпустили детей – заложниками стали экипаж самолета и офицер КГБ. Но после посадки в Израиле они были арестованы и выданы СССР (с условием не применять смертную казнь).

Тем временем США уже почувствовали, что у них развязаны руки на международной арене. Принялись утверждать свое влияние в тех странах и регионах, которые до сих пор оставались «непослушными». Планомерно, по очереди. Послали войска в Гондурас. Стали открыто вмешиваться в дела Сальвадора, и там на выборах победили антикоммунисты. Американцы послали войска в Гондурас, ввели