конец власти Лоркана. Эта жертва не так уж и напрасна.

Найденный смысл открыл второе дыхание, побудил с бешеным рвением сопротивляться воде. В глазах потемнело, давление в легких усилилось, и общее состояние должно было внушить чувство беспомощности, но Джеймс продолжал яростно грести, изнемогая от боли в ноющих мышцах. Больше он никогда не позволит себе сдаться.

Вынырнув на поверхность с задранным носом, Джеймс втянул глубокий глоток живительного воздуха, грудь задергалась толчками в тяжелом хриплом дыхании. Невысокие волны набегали в лицо, мешая оставаться на плаву. Джеймс был измучен адской усталостью, но держался наперекор стихии с внутренней стойкостью, защищавшей его от нависшей гибели.

Рядом показалась голова Лоркана. Мокрые волосы облепили лоб, ноздри широко раздувались, жадно вдыхая кислород.

Джеймс приготовился сцепиться.

* * *

Люк показался из-под воды, огласив свое появление судорожным кашлем. Фыркая носом и захлебываясь, он убрал приставшие к лицу локоны и осмотрелся.

Джеймс подбирался к Лоркану с однозначным намерением утопить. Превосходный момент избавиться от сломленного дьявола, но перекрыть ему кислород было бы слишком просто, а главное – недостаточно.

Выстроенный буквально из ничего мир в каждом явлении оставался на стороне своего создателя. Сосредоточив власть в своих руках, Люк исполнил повелительный жест, и вода, будто под влиянием укротителя, поползла в небо извилистыми ручьями. Физика и любой непререкаемый закон природы могли здесь разве что расписаться в собственной несостоятельности.

Единственный закон, которому все подчинялось, – закон Люциуса Страйдера. Было в этом что-то совершенно ненормальное, вызывающее страх. Джеймс судорожно оглядывался по сторонам, напрочь утратив способность ориентироваться в происходящем. В его глазах какой-то дикий восторг смешался с изумлением.

Убывающее море постепенно опустило их на сушу. Стоило Лоркану ощутить под ногами твердь, как он, неловко спотыкаясь, рванул на Джеймса. Предвосхищая новое столкновение, Люк поспешил лишить заклятых врагов возможности вести бой. В этом больше не было никакого резона.

Люциус готовился завершить свою миссию.

Разразившись яростным возгласом, он из последних сил ударил кулаком о землю, и на поверхности кривыми извивами прорезалась тонкая полоса. Проворно убегая вперед, она давала широкую трещину прямиком в бездну, в самые глубокие недра бесконечности, а нагнав Лоркана, сшибла его с ног и сожрала разинутой пастью.

С громоподобным грохотом и несравненной по мощи встряской мир раскололся надвое.

Покачнувшись на колеблющейся земле, Джеймс утратил равновесие и рухнул вслед за дьяволом. Люк пришел в ужас от скоропостижности судьбы приятеля. Он ринулся к месту трагического события и со смешанным чувством обнаружил, что, падая, Джеймс сумел зацепиться за край раскола обеими руками. Собственное бессилие и тьма тянули его вниз, счет шел на секунды, но нерасторопные мысли захлестнули вдруг Люка, ввергая в бездействие.

Джеймс всегда превосходил его, не представляя собой ровным счетом ничего. Бесталанный, заурядный, грубый, он пользовался большим уважением, чем Люциус, который таил в себе власть над мирами и пленял сердца эталонной красотой.

Жестокая несправедливость.

В душе Люка зашевелилась дремлющая зависть, но только ли она стеснила его грудь?

Джеймс – невольный разлучник Люциуса и его любовного интереса. Препятствие, которое отделяло от возможности предаться ласке избранницы. Люк мог построить с Ниной близкие отношения. С ней он испытывал счастье во временной петле и, вспоминая об этом, питал ненависть ко множеству обстоятельств, вставших против них, среди которых затесался Джеймс Митчелл.

Если прежде Джеймс был частью одного большого механизма, который привел их в эту точку событий, то теперь в нем отпала необходимость. Рассуждения вызвали у Люциуса сдержанное ликование, перекликающееся с каким-то зловещим коварством.

Дать Джеймсу сорваться, навечно заперев его вне времени и пространства? Избавиться от соперника?

Или спасти, идя против желания, и позволить ему отнять у Люциуса то немногое, что приносило счастье?

* * *

Держась за ноющие ребра, Кай привалился к стене арки, ведущей из сада, и медленно осел. Отсюда хорошо был виден белый свет разлома и внешний двор, где Нина безуспешно пыталась привести Грея в чувство. Кай скорбно опустил глаза. Жертвы, приносимые ради избавления от дьявола, не были подвигом. Это искупление за выбор. За все тяжкие грехи.

Это жертвы очищения.

Ожидание тянулось, не откликаясь на обманчивые надежды. Если следующей встрече с Джеймсом не повезет случиться, значит, запас удачи исчерпал себя.

Приходя к осознанию этого, Кай взвешивал и оценивал проделанный путь с точки зрения открывшегося таланта и находил все больше подтверждений фантастическому везению. Стечение обстоятельств привело его к Нине и позволило познать жизнь, полную трепетной любви и забавных развлечений. Оно же подстрекнуло Лоркана своей волей подарить хранительнице целительных воспоминаний свободу.

То, что Кай мог счесть за провал, обернулось пользой. Он не смог убить Джеймса, возможно, из-за личной симпатии, но чем бы это ни было обусловлено, благодаря своей оплошности Кай нашел путь к сопереживанию, совести, увидел преимущество разорванных оков. И все ради того, чтобы остаться живым, свободным и рассчитывать на большее, чем слепое служение дьяволу.

Судорожное мерцание разлома разогнало все соображения. Темный сад затопило серебристым свечением, опаляя глаза, и с невидящим прищуром Кай едва мог распознать возникший силуэт Люка. От радости собирался даже было привстать, но ломота в теле не позволила. Да и воодушевление разом померкло, когда мыслей Кая достигла пугающая действительность: Люциус был единственным вернувшимся из бездны.

Испытывая огорчение, Кай усиленно старался не подпускать предположений о том, чем могло кончиться падение в бесконечность, но в голове то и дело упрямо рождались картины ужаса в карих глазах.

Джеймс ушел в страхе перед неизвестностью и смертью. Вряд ли это случилось как-то иначе.

Кай беспомощно поник в тихой грусти. Он склонил голову и исподлобья заметил, как сияние разлома заколыхалось вновь: из портала показался Джеймс, приводя в немое удивление. Промокший до нитки, он сделал несколько нетвердых шагов и обессиленно повалился на траву, блаженно прикрыв веки, словно испытывал неземное наслаждение оказаться в этом мире и чувствовать под собой землю. Кай выдохнул струю воздуха, отпуская напряжение.

– Еще не время отдыхать, – сурово произнес Люк и занял позицию напротив пространственной бреши.

Яростно размяв плечи, он замер в боевой готовности и, выставив руки перед собой, начал медленно их сводить в попытке подвести края разрыва друг к другу. Мышцы спины Люциуса предельно напряглись, руки било судорогой от натуги. Кай во все глаза смотрел, с каким титаническим усердием демон запечатывал портал. Со стороны складывалось впечатление задачи практически невыполнимой – волнистые края разлома изгибались из стороны в сторону, не стремясь поддаться силе Люциуса. Меняя форму, они смыкались крайне лениво, вызывая опасения, что Люк физически не перенесет мощного надрыва