«Надеюсь, от меня не потребуется такой жертвы», – подумала я, а вслух сказала:

– Я знаю, где он живет. Завтра после ленча к нему придет один офицер. Думаю, они со Скрупом будут заняты не меньше часа. Мне нужны твои «подружки». И чтобы ты подежурил во дворе, пока я буду наверху.

Деннис замялся, но я знала, что он согласится. В некоторых вопросах он был ужасно щепетилен. Мы с ним были старыми друзьями, кроме того, однажды я спасла его с дружками от облавы. В Кречи принято за добро платить добром.

– Лады, – кивнул он наконец. – Слышь, Стрекоза, есть у меня один знакомец, господин Эмрил его звать. У Скрупа лежит одно его письмецо, за которое бедняга Эмрил расплачивается уже два года. Не окажешь ли заодно нам услугу? Я бы сам давно забрался в Скрупово логово, да грамоте не обучен. Может, оно и к лучшему. Судя по Эмрилу, лишняя ученость приносит одни только беды и, того гляди, доведет до виселицы!

По опыту я знала, что услуги, оказанные «заодно», обычно приносят массу хлопот, а ценятся гораздо меньше. С другой стороны, одним письмом больше, одним меньше – какая разница? Я согласилась.

Поскольку мы обо всем договорились, я направила Шайн к реке. Деннис, который этим вечером взял на себя роль паладина и заступника, продолжал идти рядом.

– Провожу тебя немного, чтобы худа не случилось, – сказал он. – Лошадка у тебя уж больно хороша. Эх, Стрекоза, тошно здесь без тебя, хоть волком вой! Может, вернешься, а? Не к добру это, якшаться со всякими джентами. Завлекут тебя ласковыми речами, а нрав-то у них холодный, змеиный…

«Не змеиный – драконий! – хмыкнула я про себя, – и горячий, пуще всякого пламени». Неожиданно вдруг снова захлестнула острая тоска по Кеннету. Без него этот город стал для меня ледяной пустыней. Деннис продолжал настаивать:

– Клянусь, что с того дня, как я встретил тебя у Гарри с тем франтоватым типом, у меня все сердце изболелось!

Состроив печальную мину, этот шут картинно приложил руку к груди. Вот выпендрежник! Я невольно рассмеялась:

– Ты сейчас показываешь на желудок. И, поверь, он почувствует себя гораздо лучше, если ты откажешься от мысли, что можно питаться одним джином!

Возле Товернского моста мы попрощались, условившись встретиться завтра.

Деннис некоторое время стоял, прислушиваясь к размеренному цоканью лошадиных копыт. Над рекой, как всегда, висел туман, и лошадь с всадницей вскоре скрылись в его таинственных глубинах. Город затих, приготовившись к ночи. В городской тишине, в отличие от деревенской, не было и тени умиротворенности, естественного покоя. Скорее она наводила на мысли о возможных неприятностях, притаившихся неподалеку. Это была настороженная тишина, тишина, чреватая сюрпризами. «Она уже на другом берегу. Там безопасно», – думал Деннис, вглядываясь в мерцающие размытые пятна фонарей.

Внизу под ногами угрюмо ворочалась река – черная, скованная мостами, похожая на огромную сонную змею. Река напомнила ему о Скрупе. День-деньской этот ростовщик сидел в своей норе, флегматичный, как удав. Но стоило появиться возле логова неосторожному зверьку – молниеносно набрасывался на жертву.

Кроме того, ростовщик был настолько ядовит, что от его укуса запросто можно было отбросить копыта. Ах черт, что же ему делать?! Деннис задумчиво почесал колтун спутанных курчавых волос на затылке. «Об Энни-то можно не беспокоиться, – вкрадчиво нашептывал притаившийся внутри голосок. – Ей всегда удавалось выйти сухой из воды. А простому парню вроде тебя следовало бы позаботиться о себе».

Потоптавшись на месте еще немного, Деннис махнул рукой и решительно зашагал в сторону продуктового рынка.

На месте трактира Уоттона когда-то находился магазин игрушек мадам Сэлмон, в котором находчивая хозяйка для привлечения публики выставляла также восковые куклы городских знаменитостей. Однако магазинчик не прижился на мрачной Дорсет-стрит и вскоре переехал в другое место, а от коллекции восковых чучел осталась лишь светло-желтая фигура прорицательницы Мамаши Шиптон, стоявшая снаружи. При нажатии на потайной рычаг она давала пинка ничего не подозревающему прохожему. Это действо каждый раз вызывало буйный восторг у завсегдатаев трактира, болтавшихся на улице.

Мы с Деннисом, поджидая Уайтвуда, прогуливались взад-вперед. Я надела самое невзрачное платье, до которого мисс Нидли побрезговала бы дотронуться даже пальцем, и темную твидовую накидку. Просторный капюшон защищал меня от любопытства прохожих и хоть немного приглушал окружающий гомон. Клиенты Уоттона отнюдь не отличались благонравием, к тому же неподалеку находилась бондарная мастерская, где с утра до вечера стучали молотками, набивая обручи. Спустя полчаса ожидания моя голова гудела, как колокол, от уличного шума. Вместе с тем я понимала, что этот шум придется очень кстати, когда настанет время проникнуть в обитель ростовщика.

Наконец в конце улицы показалась стройная фигура офицера. Уайтвуд, по-военному чеканя шаг, направлялся к дому мистера Скрупа. Удачно избежав напутственного пинка Мамаши Шиптон, он шуганул стайку наглых попрошаек, бросившихся врассыпную, и подергал за шнурок железного звонка, висящего на крыльце. С той стороны кто-то проделал ряд сложных манипуляций, в результате которых дверь приоткрылась и тут же снова захлопнулась за офицером.

– Пора! – шепнул мне Деннис.

Мы незаметно просочились во двор. Лохматый пес, принадлежащий трактирщику, успел ухнуть пару раз для острастки, но вовремя признал Денниса и униженно завилял хвостом. Опытный Деннис угостил его порцией куриных потрошков, отчего пес преисполнился благодарности и уполз в убогую конуру, предоставив нам делать во дворе все, что заблагорассудится.

Зайдя с другой стороны дома, мы вдоль стены добрались до окна, ведущего в спальню на втором этаже. Деннис послушно подставил мне свои плечи. Цепляясь за выступы в стене, я вскарабкалась наверх, прихватив сумку со снаряжением. Карниз был узким, не развернуться. Деннис мутным пятном маячил где-то внизу. По счастью, уже достаточно стемнело, да и окно выходило во двор, а не на улицу, так что наши действия не привлекли ничьего внимания.

Разумеется, окно было заперто изнутри на защелку. Мне еще повезло, что ставни были открыты, иначе пришлось бы провозиться до ночи. Двигаясь медленно и расчетливо, как кот в засаде, я извлекла из Деннисовой сумки алмазный циркуль и прочертила им круг на стекле. В котомке лежала масса полезных инструментов самого разного назначения. Каждый из них был упакован в отдельный чехольчик, чтобы не дай бог ничего не звякнуло в самый неподходящий момент. Иногда жизнь вора зависит от сущей мелочи! Не удивительно, что Деннис называл эти железные штучки «мои красотки» и обходился с ними куда бережнее, чем со своими девицами.

Стеклянный круг упал внутрь и разбился, как мне показалось, с ужасающим грохотом. На некоторое время я замерла, вся обратившись в слух. В комнате было тихо. Медленно-медленно я протянула руку к защелке…

Возможно, матерые домушники выполняют эти операции с привычным равнодушием, чуть ли не позевывая в процессе. Но у меня было мало подобного опыта, и мой последний визит в чужой особняк вышел, мягко говоря, не совсем удачным, так что я ужасно волновалась. Сердце колотилось об оконную раму так громко, что я боялась, как бы его не услышали Оливер со Скрупом, сидевшие внизу.