Сергеевна, секретарша директора. При виде толпы учеников ее глаза под квадратными очками округлились, она обвела их недоуменным взглядом и спросила:

– Лидия Ивановна, что здесь происходит?

– Да вот, – та кивнула на ребят, – хотят попасть к Юрию Васильевичу.

– Ааа, – закивала Маргарита Сергеевна и посмотрела на Петьку, – так вот почему ты интересовался, у себя ли он?

– Пожалуйста, передайте ему, что нам нужно срочно поговорить с ним, – он умоляюще сложил перед собой ладони.

– По какому поводу? – поинтересовалась она.

«Еще одна, – мысленно ухмыльнулась Пулька. – Тетушка Марго, тебя попросили передать, так выполняй. На фига вопросы задавать?»

Девчонка вспомнила ее прозвище, которое она получила из-за своей полноты. Ученики постоянно подшучивали над ней, но всегда по-доброму, ее веселый нрав и легкость характера не позволяли злым языкам произнести ничего обидного, а уж добрым и подавно.

– Извините, но мы не можем вам этого сказать, – ответил Петрович.

– Тогда как я объясню ему причину вашего визита? – вопросом на вопрос ответила секретарша.

– Скажите, что у нас важная информация для него, – на ходу придумал он, – и что сообщить ее мы можем только ему.

– Ну хорошо, я попробую, – та пожала плечами и удалилась.

– Совсем от рук отбились, – хмыкнув, Лидия Ивановна окинула взглядом школяров и направилась вслед за ней в приемную.

В этот момент прозвучал звонок и из учительской стали выходить учителя. Глупо было бы, если бы они прошли мимо подростков. Каждый из них считал своим долгом выяснить, по какому поводу они здесь собрались. А те молчали как рыбы, и только Петька с Вовкой то и дело твердили: «Нам нужно», и точка. К тому моменту, как из приемной вернулась секретарша с завучем, вокруг школьников собралась еще толпа учителей.

– Ребята, поскольку вас много и вы все не поместитесь в кабинете, он решил выйти к вам. Подождите минутку, – сообщила секретарь.

– Спасибо, – хором ответили те.

– Товарищи учителя, ну вы-то чего здесь стоите? – Лидия Ивановна развела руками. – Расходитесь по кабинетам. Урок уже начался.

– А что мне там делать, если мои ученики здесь? – глядя на своих пятиклашек, ухмыльнулась Татьяна Романовна.

Понимая, что после этой акции их ждет серьезный разговор с ней, те понуро опустили головы, но никто не изъявил желания пойти в класс. А Пулька когда-то думала, что у них класс недружный, и уже столько раз убеждалась в обратном. Взять хотя бы эту ситуацию.

– И мои здесь, – вторила Татьяне Романовне классный руководитель параллельного пятого класса.

– И мои, – следом за ней прозвучал голос еще одной учительницы, классного руководителя шестиклассников.

Другие учителя, чьих учеников не было среди собравшихся, стали расходиться, но невооруженным глазом было видно, что им до чертиков хотелось узнать, что же привело подростков к директору.

Глава 26

Ждать его пришлось недолго, и вскоре он появился в коридоре. Глядя на него, Пульхерия сразу поняла, что он еще не до конца восстановился после случившегося накануне. Его лицо напоминало белое пятно, перекошенное лицо человека, в котором мало осталось человеческого… почти ничего. Он обвел равнодушным взглядом собравшихся и спросил:

– Что вы хотели?

– Юрий Васильевич, – Вовка по-прежнему взял на себя смелость говорить за всех, – мы хотели с вами поговорить.

– Так говорите, – раздраженно бросил он.

Тот замялся, посмотрел сначала на завуча, потом на оставшихся учителей, явно не желая говорить при них. Несмотря на внешний вид, соображалка еще, видимо, работала у директора, он сразу понял, в чем дело, и обратился к ним:

– Коллеги, не могли бы вы оставить нас наедине.

Те кивнули и пошли по своим кабинетам. В отличие от них Лидия Ивановна недовольно фыркнула и, прежде чем отправиться за коллегами, бросила ученикам:

– Если я узнаю, что вы что-то натворили, пеняйте на себя.

Когда они исчезли в коридоре, носитель снова обвел взглядом подростков и опять спросил:

– Так что вас привело ко мне?

– Юрий Васильевич, тут такое дело, – начал было Вовка и обернулся на Пульку: – Иди сюда.

Как же в тот момент она пожалела, что посадила щенка в свой рюкзак. «Носитель сразу поймет, откуда ветер дует, – подумала она и поймала на себе его взгляд. – Хотя он уже и так понял».

Вовка помог достать ей перепуганного собачонка и, демонстрируя его директору, стал убеждать его, какого замечательного щенка они нашли и что его нужно непременно оставить в школе, иначе он пропадет. Слушая мальчишку, Пулька ушам своим не верила и недоумевала, откуда в нем такое красноречие взялось. Он никогда не блистал ораторскими способностями. Рассказывая стихотворение на уроках литературы, парень всегда тушевался, краснел и заикался. Возможно, это происходило из-за плохого знания текста. У нее тоже такое бывало не раз, но стоило только хорошо выучить стих, и он буквально от зубов отскакивал. Видимо, Вовка настолько проникся идеей, что в нем, как и в Петьке, проснулся ораторский талант. Но, к сожалению, носителю было плевать на его красноречие, как и на собачонка. Он на него даже не взглянул ни разу, зато все это время сверлил стеклянным глазом девчонку, а та стояла ни жива ни мертва. Наконец Соловейчик закончил свое выступление, и все застыли в ожидании решения директора. Но тот не сразу ответил и какое-то время молчал, словно испытывая терпение подростков.

– Юрий Васильевич, ну что скажете? – первым не выдержал Петька и погладил собачонка по голове. – Можем мы оставить его в школе?

– Нет, – категорично заявил тот, и все, больше ни слова.

– Юрий Васильевич, ну пожалуйста, – словно по команде воскликнули девчонки и умоляюще сложили перед собой ладони.

– Я сказал нет, что непонятного? – раздраженно всплеснул руками он.

– Юрий Васильевич, ну пожалуйста, – подростки дружно взмолились, в надежде все-таки разжалобить его.

– Разговор окончен, – сказал, как отрезал директор, – идите на урок и немедленно уберите собаку из школы.

Он наконец удостоил щенка взглядом, причем так посмотрел на него, что тот сначала испуганно заскулил, а потом грозно тявкнул. Вот уж действительно говорят: «Животные чувствуют хороших и плохих людей».

Носитель развернулся и пошел в приемную.

«Что и следовало ожидать, – глядя ему вслед, со вздохом подумала Пульхерия, – но ничего, я так просто не сдамся».

Едва за ним закрылась дверь, Петька обвел взглядом школяров и спросил:

– Что будем делать?

– Да что? – хмыкнул Соловейчик. – Как говорила Романова, – он глянул на Пульку, – надо подключать всех учеников. Если и это не поможет, то тогда и родителей. Мы не должны сдаваться. В конце концов, это наша школа, и мы вправе решать, кто здесь будет находиться. К тому же мы не просим чего-то плохого.

– Все верно, –