привлечь внимание других туристов. Может заявить на меня копам. Может врезать мне по яйцам.

Потом я подумал: После того как я ее трахну, можно сбросить ее с обрыва. Она упадет на двести метров. Кто сможет доказать, что она не поскользнулась? К моменту, когда ее тело найдут, я буду дома играть со своими детьми.

Я спланировал каждый шаг у себя в голове, но в конце концов струсил. За кофе на стоянке я спросил:

– Откуда вы знали, что я не воспользуюсь вами, пока мы будем одни?

Она ответила:

– Я по вашим глазам поняла, что вы хороший человек. Вы никогда не сделаете ничего подобного.

Прежде чем уйти, она дала мне свой телефонный номер в Паско, штат Вашингтон. Я ей так и не позвонил. Я был женатым мужчиной».

8

«Теперь она лишь прах»

Выясняется, что у серийных убийц часто складываются необычные или неестественные отношения с их матерями.

Стивен Эггер,

«Убийцы среди нас»

Кит вернулся из долгой поездки и узнал, что рак, которым болела его мать, дал метастазы. Мать с сыном никогда не были близки, но от перспективы потерять ее Кит перепугался. «Мама была связующим звеном, которое держало нас вместе, пока отец работал или развлекался со своими приятелями, а я зарабатывал на жизнь. Мои братья и сестры все переженились и разъехались. Без мамы у нас совсем не осталось бы семьи. Когда все было плохо между мной и Роуз или между мной и отцом или братьями, она единственная могла как-то сгладить ситуацию. Мы не могли потерять маму».

Сразу после тридцатого дня рождения Кита, в апреле 1985-го, отец позвонил и сообщил плохие новости. «Мать с отцом жили в трейлерном парке “Альпы” в Мокси, и он сказал нам скорее приезжать. Когда мы с Роуз оказались там, он устроил целое шоу. Сказал:

– Ну, Кит, тебе лучше пойти и поцеловать маму на прощание.

Это было как удар по губам. Пока я рос, я никогда не целовал мать, и от одной мысли мне стало неловко.

Я присел на ее постель и сказал:

– Мам, мне тяжело поцеловать тебя на прощание, потому что я никогда не целовал тебя раньше. Всю мою жизнь мы не обнимались и не целовались.

Может, она целовала меня, когда я был малышом, но я этого не помнил. Я сказал:

– Мам, это что-то необычное для меня. Я поцелую тебя только потому, что ты умираешь.

Я прилег на ее постель и обнял ее, но мы так и не поцеловались. Мы проговорили, наверное, минут двадцать. Она сказала:

– Кит, не расти своих детей так, как мы растили вас. Никогда, никогда не бей их.

Я ответил:

– Мам, я буду растить их с любовью и пониманием.

Она сказала:

– Хорошо, что ты немного сбросил вес, сынок. Надеюсь, ты будешь его поддерживать.

Я ответил, что буду.

Она сказала:

– Постарайся не ссориться с Роуз и отцом.

Я пообещал.

Когда я вышел из комнаты, отец схватил меня и спросил:

– Что она сказала?

Он как будто беспокоился, что она могла выдать семейную тайну. Я просто отвернулся. Мама была на смертном одре, а отец все еще пытался контролировать весь мир.

Мама умерла две недели спустя. Я испытал облегчение от того, что ей больше не было больно, но в остальном ничего не почувствовал. Может, это был признак того, что у меня с эмоциями не все в порядке, – я не разбираюсь в таких вещах. Брэд рыдал на похоронах – маменькин сынок. Мемориальная служба проходила в похоронном доме в Якиме. Все говорили, что я не показывал своих чувств. На самом деле я ничего особенного и не испытывал. Мне показалось странным, что все остальные плачут. Я сказал: “С какой стати? Теперь она лишь прах”.

Месяц спустя отец сказал мне, что едет путешествовать в Канаду с Бетти Класен. Он вроде как ждал моего одобрения. Я сказал:

– С каких это пор тебе нужно мое разрешение? Если ты хочешь что-то сделать, то всегда это делаешь.

Через год они поженились».

Работа Кита в компании «Сталь Джерри» закончилась в ноябре 1986 года, когда его заменили новеньким: сыном босса. «Я позвонил из Сиэтла, и мне сказали, что с сегодняшнего дня я уволен. Три года преданной службы и никакого извинения. Никакого “спасибо, Кит”. Просто “давай вали отсюда!”».

Он не смог внести платеж по ипотеке, потерял участок в трейлерном парке и перевез семью в скромный маленький домик. Кит винил Роуз в том, что она плохо распоряжалась их деньгами. В первую очередь он напирал на то, что она слишком часто кормила их детей в «Макдоналдсе». Роуз отвечала на это, что он швырялся деньгами в ресторанах на стоянках дальнобойщиков и что ему лучше поискать такую работу, при которой он будет находиться поблизости от дома. Тогда он сможет сэкономить – будет возить с собой ланч-боксы и термос.

Кит не соглашался с ней, но старался проявить понимание. «Я знал, что гложет Роуз. Она устала быть одна с детьми, да еще и все время в долгах. Теперь я остался без работы. Несколько месяцев я получал пособие, потом устроился оператором формовочного пресса, а по вечерам подрабатывал в “Якима Холидей Инн” охранником и вышибалой. В феврале 1987-го я получил работу на стройке, с 6:30 утра до 18:30, так что теперь работал сразу в трех местах. Я держался на таблетках кофеина и энергетиках. В “Холидей Инн” мне платили пять долларов в час плюс чаевые, и я частенько воровал двадцатки из ящика, куда бросали плату за проход в тамошний дискотечный зал. Я знал, что поступаю неправильно, но мне надо было платить по счетам».

Однажды вечером Кит не выдержал давления. «Роуз случайно превысила расходы по нашему банковскому счету. Мне хотелось ударить ее, но я напомнил себе, что твердо решил разорвать порочный круг насилия в семье Джесперсонов. Поэтому я врезал кулаком по входной двери и проделал в ней большую дыру. Я наорал на Роуз, чтобы она никогда больше так не делала. Она ушла из дома на несколько часов, чтобы дать мне успокоиться. Дверь я так и не починил. Она должна была напоминать нам обоим о том, что надо сперва проверить, сколько средств на счете, и только потом выписывать чек».

Позднее Кит признавал, что и сам тратил деньги так же неосмотрительно, и в результате через несколько месяцев они полностью увязли в долгах.