«Габриэль… Это… это заклятье говорит… не ты…»

«Нет… Это глубже… внутри меня…»

Неожиданно для самой себя я зарыдала тихими, удушающими слезами, ничего так не желая, как вытянуть к нему руки, обнять, прижаться к его сильному, родному телу.

«Я так ждала… так хотела, чтобы ты сказал мне эти слова… а теперь… теперь…»

«Детка… малыш… Не плачь… не рви мне сердце…»

И вдруг я почувствовала, что могу говорить.

— Отпустите его… — тут же взмолилась, хватая ртом воздух, пытаясь успеть сказать как можно больше — убедить, заставить, что угодно… — Прошу вас… Если есть хоть какая-то возможность… взять меня… только меня… отпустите его, пожалуйста… я сделаю все, что угодно…

Грозиться и проклинать я не стала — какой в этом толк? Достаточно было ругательств, что тут же разразились в моей голове.

«Что ты делаешь, дурочка! Они ведь обманут тебя! Заставят сделать это «что угодно», а потом тоже убьют! Им нужны мы оба — ты слышала их!»

Но, похоже, меня даже обманывать не собирались.

Меня просто не слушали — совсем.

— Ты видишь это? Видишь? Внутри нее?

Лица расплывались перед глазами, но я чувствовала их восхищенное изумление.

— Невероятно…

— О да… такого у нас еще не было…

— И мы бы ничего не заметили, если бы не дали ей посмотреть на мужчину — аура просто взорвалась — ведь протестует теперь не только она…

— Но… когда она успела?

— Не важно… Это уже не важно.

Старшая ведьма подошла и мягко, слегка поглаживая, положила руку на мой живот.

— Нам очень сильно повезло с тобой, девочка, — сказала доверительно. — Ты и твой любовник заполните эликсиром жизни для нас вот этот фиал, — и она показала мне крупный стеклянный сосуд, по форме напоминающий тот, в котором мне дали приворотное зелье. Потом вытащила откуда-то второй такой же и помотала им перед моими глазами. — А вот этот фиал заполнит для нас… твое дитя.

* * *

Мое сердце зашлось в бешеном ритме ужаса. Каждая клеточка моего тела, моего мозга кричала, билась в истерике, пытаясь освободиться…

Потому что я знала, что ведьмы не лгут. Проклятые твари, собравшиеся отнять наши с Габриэлем жизни, не лгали, каким-то образом учуяв, что мое недавнее приключение в кладовке оставило больше, чем приятные воспоминания.

Беременна. Я беременна и любима… и очень скоро умру. Вместе с крохотным, но уже живым комочком внутри меня я умру, чтобы эти три воплощения зла прожили еще лет сто или двести, развлекаясь и нежась в своей абсолютной безнаказанности.

Инстинктивно я попыталась закрыть живот, но, конечно же, не смогла. Еще раз попробовала взорвать все вокруг Защитной Магией — бесполезно.

Габриэль больше ничего не говорил, но я чувствовала, как он пытается подняться — как яростно, до предела напряжена каждая мышца его тела, видела, как надулись вены у него на шее…

— Ты уверена, что мы хотим… убить ребенка?

Я уже не видела, кого именно из троих мучает совесть — мне было все равно. Я смотрела только на него — мужчину, благодаря которому у меня в животе у меня появилось нечто, куда важнее меня самой.

Тая пожала плечами.

— Ерунда какая… Там всего-то пару клеточек. Но эти клеточки… О, сколько радости принесут нам эти волшебные клеточки!

— Но… может… подождать… — раздалось неуверенное.

— Заткнись! — в голосе старшей ведьмы зазвенели стальные нотки. — Поднимай и его тоже… Можно не раздевать — его не так сильно связало Заклятье, как ее… магия совсем на поверхности — одежда не помешает…

Так же, как и меня, его подняли в воздух, и Тая вскинула руки с обоими фиалами вверх, взрезая воздух грубыми словами заклятья…

И меня пронзило болью — острой, яростной, ослепляющей. Ощущение было, будто из меня выдирают… меня. Душу мою вырывают, саму суть. Я закричала — так громко, что сразу же охрипла… И поняла, что мой крик мешается с его — криком моего мужчины… Нет, Габриэля пока не трогали — он кричал, потому что больно было мне, чувствуя мою боль, проживая ее вместе со мной…

— Черт!

Вдруг все прекратилось. Боль пропала, и я смогла посмотреть вниз.

— Где страница? — три ведьмы уставились в раскрытую на середине.

Тая позеленела.

— Какая сволочь выдрала из Темной Книги страницу?! Нарина?!

Рыжая замотала головой.

— Я… я не трогала. Наверное, мыши…

— Если это ты, негодница…

— Сестры, не ругайтесь… а то вон у тебя, Тая, уже морщинка… Я пойду, принесу запасную книгу…

Светловолосая ведьма побежала куда-то, пропала в темной нише, а Тая с младшей сестрой остались, карауля нас — висящих в воздухе, тяжело дышащих и неподвижных.

«Эль…» — Габриэль наконец смог выдавить из себя. — «Это наш шанс… Мы должны… придумать что-нибудь… ради него… ради ребенка…»

«Что придумать?! Мы висим обездвиженные в воздухе! Я даже колдовать не могу…»

«Книга… Ты умеешь призывать книгу Заклинаний… Призови Темную книгу… Может в ней наше спасение…»

Я попробовала, концентрируя все свои мысли на разложенной перед ведьмами толстой, старинной книги, желая, из всех сил приказывая ей появиться передо мной… Плевать, что одно Темное колдовство сделает меня Темной ведьмой… лучше быть Темной, чем мертвой!

Но вместо визуализации книги в моей голове вдруг вспыхнуло понимание — ведьмы сказали, что Габриэля не так сильно связало Заклятье. В отличие от меня, у которой Даамор впился в самое сердце и кровь, соединившись с ними. И поэтому мне так адски больно, как только принялись выдирать его…

Но не это все важно.

«Гэб… Ты на самом деле любил меня все это время… не из-за Даамора… а… а… по-настоящему?»

«Что… причем тут это?! Эль… ты теряешь время, думая о розовых пони… Увидела книгу?»

Я не успела ответить — вернулась блондинка со второй Темной книгой в руках. Я как могла поджалась, снова пытаясь поднять руку — прикрыть живот. И снова бесполезно.

Книгу разложили в воздухе вместо испорченной, и моя пытка возобновилась.

Боль снова сковала тело — все, до кончиков пальцев — такая сильная, что, казалось, болят даже волосы и ногти… Хриплым, почти севшим голосом я орала, звала его, умоляла помочь мне, остановить этот кошмар и спасти наше неродившееся дитя… С отчаянием понимая, что он не сможет… ничего не сможет сделать…

Длинный, натужный рев вырвал меня из океана боли и поднял над его поверхностью, заставляя открыть глаза… и ахнуть в изумлении — не веря в то, что вижу перед собой.

Тяжело дыша и низко опустив голову, Габриэль стоял обеими ногами на земле, прожигая ведьм ненавидящим, совершенно черным взглядом…