Локвуд небрежно отмахнулся, словно и не думал принимать угрозу всерьез.

– Но мне пока не хочется уезжать. Дождусь результатов нашего пари. До тех пор, пока не разъедутся все гости или пока ты не проиграешь. – Локвуд медленно поднимался по ступеням. Одна, другая, и вот он уже стоял нос к носу с Хавьером. – Ты мог бы заставить меня уехать, – продолжил он, – но какой бы это был скандал! Скандал, который затянул бы в свою орбиту и милую твоему сердцу мисс Оливер. И, если бы ей по той или иной причине пришлось уехать раньше, я все равно остался бы в выигрыше, так?

У Хавьера не было слов. Его льстивый, не слишком далекий кузен на глазах превращался в злобного демона. И граф оказался совершенно не готов к такому повороту, потому что… потому, что никто никогда не оказывал ему столь открытого неповиновения.

– Мне безразличен исход этого пари, – только и смог вымолвить Хавьер.

– Да брось! Не дуйся как мышь на крупу, – сказал Локвуд с уже куда более знакомой ухмылкой. И тон был иной – примирительный. – Это же все не всерьез. Мы ведь любим повеселиться, разве нет? – Локвуд поднялся на несколько ступеней и, оглянувшись, добавил: – Когда вернемся в Клифтон-Холл, выпьем по рюмочке. Твоего любимого арманьяка. Что на это скажешь, кузен? Тост за решимость!

Хавьер остался стоять, глядя Локвуду вслед. Походка у маркиза немного изменилась, было заметно, что боль еще не прошла. Наблюдая за Локвудом, Хавьер вдруг поймал себя на мысли, что тот его обошел. Во всех смыслах.

Как просто было бы сделать вид, что между ним и Локвудом все осталось по-старому. Выпить вместе дорогого бренди, обменяться парой-тройкой привычных шуток – словно ничего и не было.

Но теперь граф знал, сколько ненависти и желчи накопил в себе его «друг», не прощавший Хавьеру ни одного своего проигрыша.

Но и Хавьер отвечал ему той же монетой. За что, спрашивается, он должен терпеть нападки Локвуда? За то, что не стал потакать распущенности тех, кто полагался на его извращенную изобретательность? За что он должен терпеть унижения? За то, что попытался защитить репутацию достойной молодой женщины?

Луиза заслуживала большего, чем его прежние гости. И граф начинал думать, что и сам заслуживает большего.

Окрыленный этой мыслью, Хавьер взбежал наверх и огляделся, ища глазами мисс Оливер.

Она стояла с Джейн и миссис Тиндалл. У Хавьера отлегло от сердца. Луиза смеялась, на ее щеках играл румянец. Веселая, беззаботная.

Ни за что не скажешь, что у этой хрупкой девушки хватило духу дать отпор Локвуду. И, пусть временно, его нейтрализовать.

Она была непроста, очень непроста. К ней будет непросто подобрать ключ, а без ключа не прочесть, что у нее на уме.

Хавьер поежился и вдруг почувствовал, что у него защемило под ложечкой.

Он был в ответе за нее. За всех и каждого в его доме. И, если Локвуд намерен продолжать свою грязную игру, ему, Хавьеру, ничего не остается, как не отпускать мисс Оливер от себя ни на шаг.

И эта перспектива его скорее радовала, чем пугала.

Луиза пообещала себе за время пребывания в гостях у лорда Хавьера добавить еще четыре пункта в библиографическое описание Луизы Оливер. Прошло восемь дней, и задача была почти выполнена.

Первое: добилась того, чтобы ее поцеловали. Можно поставить галочку. Больше того, она не просто добилась поцелуя, она целовала сама.

Второе: нашла несколько интересных новых книг. И здесь все оказалось даже лучше, чем она надеялась. Луиза нашла старую зашифрованную книгу и составила алфавитную таблицу для ее расшифровки.

Что уж говорить о «Фанни Хилл». Это литературное произведение буквально открыло ей глаза.

Третье: помирила Джеймса с Хавьером и убедила высший свет в том, что не лишена обаяния.

Вторая часть этого пункта была еще в процессе выполнения, хотя Луиза успела обзавестись новой подругой – Джейн. Что же касается первой части, то признание Хавьера убедило ее в том, что, если он скажет Джеймсу то же, что сказал ей, отношения между бывшими друзьями будут восстановлены: Джеймс не был злопамятен.

Четвертое: добилась того, чтобы ее поцеловали еще некоторое число раз.

С четвертым пунктом дела продвигались пока не очень.

Луиза обещала тете, что не будет искать уединения, но на следующий после похода к развалинам замка день она, в нарушение данного слова, старалась не попадаться никому на глаза. Утро мисс Оливер провела в библиотеке. Наугад выбирая тома из стопок на полу, она надеялась найти успокоение.

В этих книгах был целый кладезь знаний, но черпать из этого колодца Луиза не могла – не хватало сосредоточенности. Углубиться в чтение не получалось – взгляд то и дело соскальзывал в сторону кушетки возле камина. Словно сам Искуситель нашептывал ей на ухо: «Еще один разок. Ты ведь можешь позволить себе еще один всполох страсти перед отъездом. Кто знает, сколько придется ждать новой оказии».

Луиза села на пол, обхватив руками колени. Потом взяла первую попавшуюся книгу. Нет, не первую попавшуюся. Ей понравилась обложка: из плотного картона, обтянутого дорогим бархатом, с тонкой богатой вышивкой золотыми нитками. Сама обложка уже была произведением искусства.

Но, в то время как пальцы Луизы скользили по расшитому золотом бархату обложки, ее мысли были заняты исключительно тем, что с ней происходило не так давно на кушетке с гнутыми ножками. Сдавшись, она закрыла глаза, представляя, как рука Хавьера скользит от подвязки вверх по бедру.

– Друзья так друг с другом себя не ведут, – пробормотала она.

Но у них нет будущего, покуда граф не решит отказаться от амплуа распутника и повесы. В спектакле, который разыгрывал перед светом, для нее, Луизы, не было роли. Скажем так, не было роли, которую бы она сочла достойной себя. Не было роли примы. Сыграть в эпизоде и уйти со сцены? Так стоит ли ради этого рисковать? И, если стоит, то что она может поставить на кон, не рискуя разориться?

Мисс Оливер и так действовала слишком рискованно. И куда же ее завела эта страсть к приключениям? Она сидит среди сотен изумительных книг, но, вместо того, чтобы витать в облаках от счастья, мается мучительными раздумьями.

Луиза отложила книгу в сторону, так ее и не раскрыв. Непростительная глупость и неблагодарность судьбе! Честно говоря, за это ей следовало бы настучать по голове этой самой книгой.

В этот момент дверь распахнулась.

– Вот это да, – произнес знакомый голос. – Что стало с моей библиотекой?

Луиза поднялась с пола и повернулась лицом к мужчине, который довел ее до мысли о том, чтобы настучать самой себе по голове.

– И вам доброго утра, – ответила она, вытирая пыльные руки о юбку.

– Утро уже закончилось. Сейчас начало первого, – проинформировал ее Хавьер. – И мой вопрос был риторическим. Я знаю, что здесь пару дней тому назад побывала Джейн, так что царящий тут хаос не должен был меня удивить. Я мог бы ожидать худшего.