Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Деточка любимая, не давай унынию овладеть тобой, пусть цветет белая веточка, посаженная нами когда-то на заре. Будем растить ее.
Целую тебя, в день рождения я буду с тобой каждую минуту, представлю себе по часам, как ты встала, как провела утро, как работаешь, а вечером, когда ты возьмешь в руки оставшиеся реликвии нашей жизни – я буду рядом, чтобы освежить их моим живым чувством. Что написать о себе? Мало что у меня изменилось. Вот уже месяц, как я работаю возле медицины. Мне это легче. Но зато по мере восстановления функций душевных и физических, острее ощущается боль за несложившуюся судьбу, за горе, которое я принес и приношу тебе. Пошли мне, любимая, силы выстоять в несчастьи – останься с душой трепетной, как ты мне пишешь, может быть «небрежный ветер в вечной книге жизни» шевельнет еще страницу – будем жить и надеяться.
Саня.
Ты никогда мне не пишешь о своей работе. Желаю тебе больших успехов и знаю, что твоя настойчивая и широкая мысль, соединенная с твоим удивительным терпением, принесут радости тебе и мне и многим людям. Вероятно, и тебе нелегко шагать в твоей области. Будь благоразумна, верь в свои большие силы – я верю!
Мой адрес теперь новый: Норильск, Красноярского края, п/ящ 384/1, однако все отправления, ранее отосланные по адресу 383/1, ко мне дойдут своевременно.
Пошли мне какую-нибудь книгу и вообще навещай бандеролями два раза в месяц. Хотел бы что-нибудь Толстого, Достоевского, Франса, Тютчева, Лермонтова, Пастернака.
Спрашиваю со страхом о Ник. Пав-че. Жив ли он? Много о нем думаю. Если он жив, напиши ему от меня привет. Думаю о нем с любовью.
Радуюсь за Н. В. – читал об успехах Никиты236. Хотел бы что-нибудь знать о Клавдии. Как ее жизнь. Хорошая женщина, я ей многим обязан.
Прилагаю письмо Манечке.
№ 358. Н. В. Ельцина – А. И. Клибанову
24.IV.49 г.
Родной мой, любимый, долго от тебя нет писем, душа просто разрывается. Последнее, где ты пишешь о «Воскресении» Толстого, было очень давно. Сегодня Пасха, весь день я вспоминаю твои строчки о Катюше и пасхальной заутрене, думаю о тебе и знаю, что самое поэтичное, что я видела, всегда связано с твоим именем. Все самое прекрасное, молодость, радость и горе, чудесные произведения искусства, которые впервые чувствовала и познавала, все это освещено и насквозь пропитано тобой.
Родной мой, я всегда с тобой, каждую минуту жизни – помни это и пусть тебя не покидает вера в нашу встречу. Береги себя для этого.
Получил ли ты посылку, посланную из Красноярска от 14/III. Теперь снова, через Красноярск высылается посылка, она уже ушла в Красноярск. Снова послали сахар, шпик, колбасу, табак, мыло. Газеты – авиабандеролью высылаю каждый месяц. Получаешь ли их?
Володя обещал мне перепечатать рукописи по гуманизму, жду этого, тогда буду с ним снова говорить о всем в целом. Он мечтает их напечатать. Мне важно их иметь, чтобы послать с его аннотацией. Надеюсь с ним недели через 2–3 подробно обо всем поговорить.
Все здоровы, интересуются тобой. Сама я довольно много работаю – практически весь день – пока могу физически – ибо самое мучительное – остановка, тогда тоска по тебе и тревога поднимаются в душе и теряется нить жизни.
Любимый мой, светлый, благословляю каждый час твоей жизни, обнимаю тебя, шлю тебе всю душу.
К.
Посылаю тебе на 3 рубля марок для писем.
№ 359. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной
23.V.49 г.
Родная Коинька,
пусть эти строки придут к тебе ранним утром 14 июня и принесут первое поздравление и первый поцелуй в день твоего рождения.
Проведу весь этот день в мыслях о тебе, в воспоминаниях о наших встречах, путешествиях, стихах, живописи, о наших друзьях, о всей большой радости жизни, которая нам досталась.
Верю и надеюсь, что жизнь соединит нас для новой радости.
Поздравляю. Горячо целую. Люблю.
Желаю тебе самых больших творческих достижений!
Саня.
Как трудно воздержаться еще от одного поцелуя – целую нежно и крепко, любимая!
№ 360. Н. В. Ельцина – А. И. Клибанову
25.V.49 г.
Родной мой, очень долго не могла написать ни одного слова. Когда от тебя прекратились редкие, но регулярные письма, я совершенно потеряла душевное мужество – не знаю, что со мной было, но ни одно слово не ложилось на бумагу. Я думала, как всегда и даже больше о тебе, посылала посылочки (через Красноярск), газеты, но не могла тебе писать.
Обещаю тебе, что больше так не будет. Ты писал, что бывают минуты слабости на часы мужества, а у меня получилось обратное соотношение. Это моя слабость – непростительна, конечно, и сейчас я себя очень за это терзаю, но могу сказать также в свое оправдание, что во всем остальном я не потеряла присутствия духа, делаю все, что нужно, и продолжаю верить, что мы еще будем иметь счастье видеть друг друга. Если бы ты знал, мой родной, как я стремлюсь и как мечтаю тебя увидеть, услышать твой такой любимый голос.
В прошлое воскресенье – я проснулась, было особенно как-то мучительно. Неожиданно успокоили слова Белинского в статье о Лермонтове. Если бы чаще видеть эти дорогие сердцу слова.
Я тоже перечитывала в этом году всю «Очарованную душу». Эта книга для меня всегда настольная, ибо я очарована внутренней чистотой автора, его мудростью, его знанием жизни во всем ее противоречивом многообразии, тонкой и подлинной поэтичностью этого образа. Я ведь всегда видела в тебе эти черты, мой мальчик.
Да, каждый должен пройти свой