Командарм-2, понимая свою задачу как перерубание германских коммуникаций, ведущих на запад, через Вислу, стремился направить вверенные ему войска более на запад, на фронт Алленштейн – Остероде. В свою очередь, главкосевзап Я.Г. Жилинский предписывал 2-й армии двигаться более по центру с уклоном на восток, к правому флангу армии, на фронт Алленштейн – Бишофсбург. Пререкания между штабами армии и фронта привели к наихудшему решению – компромиссному. Корпуса 2-й армии по мере сближения с противником все больше и больше растягивались в пространстве, размыкая корпусные стыки и образовывая искусственные фланги, так удобные для контратак противника. Поэтому уже к вечеру 12 августа 2-я армия оказалась разделенной на три сравнительно изолированные друг относительно друга группировки:

– 1-й и 23-й корпуса с двумя кавалерийскими дивизиями на левом фланге,

– 6-й армейский корпус с кавалерийской дивизией на правом фланге,

– 15-й и 13-й армейские корпуса в центре.

План германцев

В свою очередь, Э. Людендорф, превосходно сознавая мощь русских перволинейных дивизий, сразу же понял, что сражение с обеими русскими армиями одновременно грозит ему поражением. Следовало бить русских поодиночке, пользуясь тем преимуществом в маневре, что предоставляла в руки немцев заблаговременно подготовленная оборонительная система Восточной Пруссии. Оголенные фланги русских армий, обусловленные тем, что соединение армий уже не планировалось штабом Северо-Западного фронта в качестве приоритетной задачи, позволяли вести высокоманевренные боевые действия. Именно в них должны были проявиться качество воинского искусства германского командования и огневая сила тяжелой германской артиллерии. Движение 1-й русской армии на север, к Кенигсбергу, еще больше облегчило германскому командованию решение задачи.

Еще по вступлении в должность генерал Людендорф, не доехав до Восточной Пруссии, распорядился приостановить отход 8-й армии за Вислу. Тут же к Остероде и Сольдау были двинуты ландверные и ландштурменные войска из крепостей на Висле. В результате, даже еще до того, как Гинденбург и Людендорф непосредственно прибыли в войска, уже была заложена основа маневра против 2-й русской армии. База подготовки состояла как в планировании предстоящих действий в штабе 8-й армии, так и в распоряжениях Людендорфа, отданных еще из штаб-квартиры Мольтке-Младшего.

В той обстановке, что сложилась в Восточной Пруссии к 10 августа, Людендорф уже не имел возможности для выбора. Поставить на первый план разгром 1-й русской армии немцы уже не могли, вследствие нескольких причин:

– потеря времени: новое сосредоточение против 1-й русской армии означало бы, что 2-я русская армия успеет перерезать главную германскую коммуникационную линию (железнодорожная магистраль Ортельсбург – Алленштейн – Остероде – Дейч-Эйлау), а между тем исход сражения не мог быть заранее предусмотрен, как непременно победный,

– ложная информация: немцы полагали, что 1-я русская армия насчитывает до 10 пехотных дивизий. И это – не считая многочисленной конницы. Следовательно – силы обеих русских армий представлялись примерно одинаковыми, но разбросанность корпусов 2-й русской армии способствовала их поражению по частям,

– русская группировка: подразделения 1-й русской армии двигались компактной массой, что с неизбежностью предполагало фронтальное столкновение. А в таком сражении при Гумбиннене немцы уже потерпели поражение. Иначе говоря, даже если бы 1-я русская армия и потерпела поражение в новом сражении, то при этом русские нанесли бы немцам столь тяжкие потери, что о борьбе со 2-й русской армией нечего было бы и думать. Невозможность применения маневра против 1-й русской армии и возможность маневренных действий на основе предвоенных «шлиффеновских черновиков» решали поставленную перед Гинденбургом и Людендорфом дилемму выбора.

Согласно новому намеченному планированию, германские войска в Восточной Пруссии были разделены на три группировки, каждая из которых получала свою собственную задачу, имевшую достижение единой цели – разгрома 2-й русской армии:

1) юго-западная (сосредоточивается против левого крыла 2-й русской армии): войска из крепостей плюс 1-й армейский корпус, перебрасываемый на правое (западное) крыло германского расположения из Кенигсберга. Задача – охват русского левого фланга и прорыв на русские тыловые коммуникации;

2) северная (отступает перед 1-й русской армией): 17-й армейский и 1-й резервный корпуса, кавалерия, гарнизон крепости Кенигсберг, ландвер Летцена. Задача – сдерживание 1-й русской армии, а также, в случае благоприятного складывания обстановки – охват правого русского фланга (корпусные управления);

3) соединяющим звеном между этими группировками служил 20-й армейский корпус, медленно отходивший перед центральными корпусами русской 2-й армии. Именно сюда были отправлены ландверные части, перебрасываемые из восточнопрусских крепостей, так как центральная группировка играла роль щита, долженствовавшего сковать русское наступление в ожидании перегруппировки главных сил 8-й армии для предстоящего контрудара.

План штаба 8-й германской армии устанавливал: 17-й и 1-й резервный корпуса сдерживают продвижение русской 1-й армии, в то время как 20-й армейский, 1-й армейский и Сводный (части гарнизонов Торна, Кульма, Грауденца и Мариенбурга) корпуса готовятся обойти 2-ю русскую армию с ее левого фланга. Здесь основной охват производит 1-й корпус, параллельно отбрасывая за Сольдау русский 1-й армейский корпус, в то время как 20-й армейский и Сводный корпуса, нажимая по фронту, пытаются охватить русские корпуса по частям, дробя единство русского расположения на части. То есть 20-й армейский и Сводный корпуса должны были противостоять центральным русским частям, а 1-й армейский корпус – производить обходной маневр через Сольдау – Уздау с последующим выходом в тыл 2-й русской армии.

Таким образом, исходя из той предпосылки, что одновременное сражение с обеими русскими армиями станет залогом поражения, Э. Людендорф перенес центр тяжести предстоящего маневра на окружение против левого фланга 2-й русской армии, то есть на наиболее удаленное от 1-й русской армии направление. Тем самым группа Г. фон Франсуа получила оперативную свободу в своих действиях. При этом ясно, что немецкие войска 17-го армейского и 1-го резервного корпусов должны были действовать против правого фланга 2-й русской армии в исключительной зависимости от направления движения 1-й русской армии. Иначе говоря, от армии П.К. Ренненкампфа зависела мера грядущего поражения 2-й русской армии: охват только с левого фланга, либо двойной охват с обоих открытых флангов.

То есть в случае, если 1-я армия русских не озаботится быстрым преследованием, то 2-я русская армия берется в кольцо двойным охватом еще и 17-м армейским и 1-м резервным корпусами. Конечно, такая ситуация для германского командования выглядела гораздо лучшей, нежели первая, так как в этом случае против 2-й русской армии использовались еще два армейских корпуса. Следовательно, немаловажным вопросом являлась необходимость отрыва главной группировки от 1-й русской армии. Если вспомнить, что Ренненкампф имел в своем распоряжении лишь три армейских корпуса, получив задание блокировать сразу два германских укрепленных района, где, по данным русской разведки, могло находиться до двух и более неприятельских корпусов, то задача немцев неимоверно облегчалась распоряжениями штаба русского Северо-Западного фронта. Главкосевзап Я.Г. Жилинский, имея на руках неверную информацию о расположении 8-й германской армии и находясь в эйфории от победы при Гумбиннене, не торопился соединять армии фронта, полагая, что 2-я армия справится с неприятелем в одиночку.