– Во сколько ты предполагаешь ехать?

– Часа в три, наверное, – ответила я. – Мне нужно очень быстро смотаться до Первомайской, в клинику, подписать график дежурств. С десятого числа выхожу на работу.

– Между прочим, – внезапно спросил Антон. – Ты предупредила нашего гостя о вирусе?

«Нашего», злобно подумала я. Вот ведь… жук.

– Не имеет значения, – отмахнулся ап’Барст Калтинель. – Я не могу заразиться.

– Все так говорят.

– Тони, – вмешалась я. – Он и в самом деле не может заразиться. Я тебе говорила, маги не болеют заразными болезнями.

Пожав плечами, муж встал из-за стола.

– Я поехал по делам, вернусь к обеду.

Когда за ним захлопнулась дверь, Михаил повернулся ко мне:

– Что ты ему говорила? И вообще, вы ж давно в разводе? И что там с вирусом?

– Рассказывала о Лантаре. Да, в разводе, но так получилось. Вирус шагает по планете, но магам-то это безразлично? – отчиталась я по всем вопросам.

Вопреки моим ожиданиям, против участия Антона в экспедиции Михаил не стал, хотя и поморщился. Вычерченную нами гексаграмму одобрил, с картой сверился, потом оделся и ушёл гулять.

– Возвращайся, – сказал он. – Осталось совсем немного.

По трассе мы ехали в молчании. Михаил, сидевший рядом со мной, периодически косился назад и качал головой. Антон фыркал, и ап’Барст Калтинель отворачивался. На пятом или шестом повторении этой мизансцены я нашла свободный «карман» у трассы, остановилась, повернулась так, чтобы видеть обоих моих спутников и сказала:

– Значит, так. Вы знакомы между собой лет двадцать, почти столько же, сколько и со мной. Оба вы – взрослые люди, и я не понимаю, какая шлея попала вам обоим под хвосты. Наконец, подумайте о том, что в какой-то момент только абсолютная слаженность действий даст нам возможность сделать всё, что нужно. Я сейчас выйду и подышу свежим воздухом… минут пять. Если этого времени вам не хватит, чтобы прийти к согласию, то Антон отправится домой пешком, а Михаила я довезу до места, выкину там и уеду. На этом моё участие в истории с магией будет окончено. Dixi.

Хлопать дверцей я не стала, мне на этом джипе ещё ездить, я и в самом деле выбралась из машины, подошла к краю дороги и огляделась.

Лес просыпался. До нежно-зелёной дымки ещё не дошло, но почки явственно набухли, и среди почерневших куч снега виднелись островки травы. «А в Лантаре, наверное, уже зацвело всё, – подумала я невольно. – В сущности, там климат как в каком-нибудь Краснодарском крае. Юг, тепло, ранняя весна, эх…».

За моей спиной негромко стукнула дверца машины, и знакомый голос произнёс:

– Не стой на ветру, простынешь.

– Это весенний ветер, от него только сил прибавляется, – ответила я, поворачиваясь к Антону. – Поехали, у нас не так много времени…

– Не так много, как?..

– Как хотелось бы. Как нужно. Как может потребоваться, – я пожала плечами и села в машину. – Кстати, ты лекарства для своего приятеля захватил?

– Что за приятель? – бесцеремонно перебил Михаил.

– Тамошний тракторист. В прошлый раз мы не без его помощи до места добирались, – Антон усмехнулся. – Догадываешься, какая прекрасная дорога ведёт к храму?

– Деревня, март, Подмосковье. Могу себе представить. Долго нам ещё?

– Минут сорок. Скоро будет съезд с трассы на просёлок…

Кряхтя, джип взобрался на пригорок и остановился. Вид впереди был всё тот же: поле, оттаивающий заброшенный сад, ободранный красный кирпич купола.

– Что-то тут не то, – сказал вдруг Антон. – Катя, потихонечку, и ни на секунду не расслабляйся.

Мы сползли с горки и подкатились к заброшенному храму.

– …! – энергично определил мой бывший муж. – Это откуда?

Стены, оконные и дверные проёмы – всё было намертво зашито какими-то металлическими листами.

– Ты координаты не перепутала? – спросил Михаил. Я лишь покрутила пальцем у виска. – Тогда хреново. Когда вы здесь были?

– Пять дней назад, – ответила я.

– И доступ внутрь был открыт?

– Всем ветрам…! – сообщил Антон.

– Катя, сиди в машине, я пойду и посмотрю, что там такое.

– Нет уж! – я тоже готова была выражаться всеми известными мне словами. – Мы идём все вместе и делаем, что должно. Давай, доставай свои накопители! Антон, схему!

– Скальпель, спирт, огурец… – муж полез в багажник.

Захлопнув дверцу, я остановилась и прислушалась.

Было тихо. Очень.

В прошлый раз свистел в пустых проёмах ветер, перекликались вороны, тарахтел где-то на грани слышимости трактор, сейчас же я слышала только хруст ледяных кристалликов в насте под ногами, да сдавленные ругательства мужчин, выгружающих плитки.

Металлические листы глухо закрыли входы в храм, не оставив даже щёлочки, чтобы подлезть монтировкой. Антон постучал в железяку костяшками пальцев и затряс рукой:

– Обожгло, будто сухой лёд изнутри. Ребят, тут что-то нечисто.

– Уходи, если хочешь, – я изучала наиболее перспективную, с моей точки зрения, точку взлома. – Пятьсот метров до перекрёстка пройдёшь ногами, а там тебя Сергеич куда-нибудь да отвезёт.

– Ага, щаз…

Он перехватил поудобнее монтировку и врезал от души по тому месту, где в прошлый раз была арка.

– Так ничего не получится, – покачал головой Михаил. – Нужен… Как это называется, резак? Лазер? Автоген?

Я сунула руку в карман и достала конверт. Обыкновенный конверт из чуть желтоватой бумаги, в каких когда-то моя бабушка отправляла поздравительные открытки к Новому году и восьмому марта. В конверте лежали веточка цветущего багульника и несколько длинных и узких листьев, бледно-зелёных с редкими красноватыми пятнами. Та самая камнеедка бархатистая, цветение которой я наблюдала в оранжерее дворца…

Я погладила листья и ветки кончиками пальцев и приложила этот гербарий к присмотренному шву, а потом прошептала: «И осталось караульных Нынче только два: Жёсткие кусты – багульник И разрыв-трава»*.

В тишине что-то хрустнуло, ещё раз, и сварка разошлась, словно гнилыми нитками сшитый саван. Аккуратно ссыпав в конверт иссохшие листья, я убрала всё это в карман куртки, повернулась к мужчинам и сказала:

– Давайте попробуем расширить проход.

Мы расчистили относительно ровное место на полу, уложили квадратом плитки с нанесённым рисунком, и я взглянула на часы:

– Начало шестого. До заката ещё два часа… Михаил, напомни, в какое время надо подключаться к ритуалу?

– В семь. С заходом солнца.

– Ага… Я успею дойти до деревни и отдать Сергеичу лекарства?