Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что-то есть!
Ван Гутен прошел назад.
— Эй, Кирк, братишка, — не прошло и минуты, раздался его зычный, в предвечерней тишине показавшийся оглушительным голос.
Не только Кирк, все подошли к разглядывающему что-то в свете своей кепки-фонаря Ван Гутену. На высоте его вытянутой руки, в гладкой проплешине скалы зияло отверстие. Не просто выветренное ветрами углубление — настоящее, большое, неправильной формы, с отполированными временем краями, отверстие.
— Рискнем? — повернулся Ван Гутен к Эйку.
«Были бы мы здесь без тебя, — обменялись красноречивыми взглядами Кирк и Ван Гутен, — давно бы забрались вовнутрь».
— Давайте.
Эйк отлично понимал: этих будет трудно остановить. Ван Гутен подошел к скале и, опершись о нее спиной, поднял руки. Кирк — о, они проделывали это не раз — ловко взобрался на плечи своему партнеру и, ухватившись за края отверстия, — Ван Гутен помог ему, чуть подтолкнув, — перевалился вовнутрь. Шум удара, тишина и мгновенно появился свет.
— Эй, все в порядке.
Повернув кепку-фонарь так, что свет падал назад, освещая невидимое им пространство, торс Кирка черным силуэтом показался над краем отверстия.
— Здесь грязновато. Но полно места. Поднимайтесь.
— Вперед!
По команде Эйка один за другим поднялись Фрэнк и Маркес. Затем им передали оказавшегося довольно тяжелым робота Айрис. Сама Айрис довольно ловко, хоть и делала это впервые в жизни, взобралась на плечи подхихикивающего, будто она его щекотала, Ван Гутена, и парни втащили ее в пещеру. Сразу же вслед за ней появился перевалившийся через край отверстия Эйк. И последним, спустив ему веревку, подняли Ван Гутена. Теперь можно было и осмотреться. Пещера оказалась довольно большим, низким помещением. Самому высокому из них, Маркесу, приходилось сутулиться, а в глубине пещеры — так и наклонять голову. Стены, потолок, усыпанный птичьими перьями, высохшим пометом и ветками пол — нигде не было и следа деятельности человека. Скорее всего, вода, подумала Айрис.
— Может быть, здесь когда-то была река или море, — предположил, подтверждая ее догадку, Фрэнк.
— Все возможно. Сообщим в штаб. Здесь понадобятся специалисты.
Эйк обошел всю пещеру. Ощупал крошащиеся под пальцами стены, потолок. Рыхлый известняк. Слишком рыхлый.
— Не будем же мы здесь устраивать танцы!
— Что, полезем обратно?
Эйк колебался.
— Мне здесь не нравится.
Никто не ожидал, что Айрис что-то скажет. Тем более такое.
— Не нравится?
— Вот так дела!
— Вы в экспедиции, мисс.
— Погодите, парни. Что именно вам не нравится? — Впервые за время экспедиции Эйк спокойно, без скрытой насмешки или раздражения, смотрел на нее!
— Здесь ненадежно.
— Постойте, парни, — остановил начавших было что-то говорить Кирка и Маркеса Эйк.
— На Коло были разные отсеки. Жилой, грузовые. — Айрис прикрыла глаза — она должна была вспомнить и объяснить то чувство.
— Да знаем мы, как был устроен Коло! — Ван Гутена начинала раздражать эта «непонятка».
— Все устали. Пора отдыхать.
— Терпение, брат. — Эйк не сможет их долго «удерживать».
— Был один отсек — через него Папа и Мама ушли в последнюю Одиссею. Там было так же… нехорошо. Если вы не против, я спущусь обратно. Мы с роботом будем ночевать внизу.
Не дожидаясь ответа, Айрис подошла к отверстию.
— Не беспокойтесь. Здесь не очень высоко. Внизу мелкая галька. Я спрыгну.
— Так не пойдет! Что значит — спрыгну! У нас есть командир, мэм. — Ван Гутен встал между Айрис и отверстием.
— Ван Гутен прав. Прыгать вы, конечно, не будете. Снаружи ночь. А вот спуститься — мы спустимся все.
— Туда-сюда… Нет покоя, — ворчал, спускаясь первым, Ван Гутен.
Остальные — Маркес, присмотревший себе уже место для ночлега, Кирк — спустились вслед за ним. Потом Фрэнк и Эйк передали Ван Гутену надоевшего всем робота Айрис. А за ним и ее саму. Последним, вслед за Фрэнком, спустился Эйк. Он только успел начать говорить о том, что всем пора отдохнуть, а с утра они еще раз осмотрят пещеру… как раздался странный — его не могло здесь быть — шум. Как будто что-то — песок, мелкие камни — ломалось и сыпалось. Все обернулись — рассмотреть. Только ничего не было видно. Звук шел от скалы! Это там, внутри! Возможно, именно там, откуда они только что спустились, ломалось и осыпалось!
— Вот это да! — присвистнул Кирк.
— Благодарим вас, мэм. Не знаю почему, но я поверил вашей интуиции.
Это не моя интуиция — это Хлопотунья. Ах если бы могла в этом признаться Айрис! «Это место с отрицательными характеристиками, Малышка, — только-только ее втащили в пещеру, сообщила ей Хлопотунья. — Ты не должна здесь находиться. Это очень опасно». Что значит на языке Хлопотуньи «отрицательные характеристики», уточнять у Айрис времени не было. Но она всецело доверяла возможностям ВИСМРы. И, если Хлопотунья говорит «Опасно» — это опасно! Однозначно. Но не начать же сейчас, в пещере объяснять про Хлопотунью! И Айрис, как ей казалось, нашла лучший выход — вспомнила и рассказала о том жутком чувстве, которое охватывало ее каждый раз при прощании с уходившими в последнюю Одиссею родителями.
— Наверное, вы спасли нам жизнь, мэм.
— Вот это да!
— Вы крутая!
— Спасибо, Айрис.
— Не благодарите, пожалуйста. Я просто трусиха. И боюсь закрытых пространств.
— Вы боитесь?!
— Ну, может быть, устала от кают Коло.
— Сегодня устали мы все. Давайте отдыхать. Вахты остаются.
— Так это что? Сейчас опять я?
— Поменяемся, парень?
— Спасибо тебе. Большое.
— Так что — подходит?
— Ладно, Эйк. Будь по-твоему.
Кирк завязал открытый рюкзак и вновь пропал в тени то ли скалы, то ли деревьев.
— Распустил ты своего напарника, брат.
Даже в смутном свете ранней ночи было заметно, как багрово покраснел Ван Гутен от слов Эйка.
— Постарайтесь отдохнуть.
Это уже относилось ко всем.
— Завтра проверим, что случилось в пещере, и решим, как будем действовать дальше.
Даже в прекрасном спальном мешке лежать на колкой гальке было не совсем… удобно. Но Айрис, как и храпящие и посапывающие неподалеку мужчины, обязательно уснула бы… Шум перекатывающейся по камням реки, запах воды, исходящая от нее свежесть сделали бы сон легким и приятным. Но беспокоило Айрис не только и, надо признаться, не столько предотвращенное благодаря Хлопотунье «происшествие», но и ее собственное состояние. Вернее, то, что ее тело зудело. Руки, плечи, шея, верхняя часть груди — все, что в течение суток не было прикрыто одеждой, — отчаянно чесалось! Айрис ворочалась, терлась о мягкую, эластичную ткань спального мешка. У нее не было опыта, но она как-то понимала: чесаться, расчесывать себя категорически нельзя. Усталость
