брала свое. Иногда она засыпала, проваливалась в мрачную пурпурную бездну сна. Но одно неконтролируемое движение, и зуд, желание содрать кожу возникали с новой силой. Стараясь отвлечься от себя самой, Айрис увидела, как Эйк поднялся, будто он вовсе не спал, как сложил свой спальный мешок… Скрипнула галька под его ботинками. Крупные звезды только-только разгорались. Освещали ущелье неживым, вызывающим тревогу светом. Впереди целая ночь. Неужели ей так и не удастся уснуть! И что это за напасть такая — зуд? Откуда, почему? С ней никогда ничего подобного не было. Даже под комбинезоном на Коло, который второй кожей обнимал тело, даже под сооруженным Серж-Симеоном для нее компрессионным костюмом. Если бы она могла сейчас поговорить с Хлопотуньей. ВИСМРа помогла бы разобраться. Может быть, рискнуть? Все устали за день — крепко спят. Но Эйк! Он где-то поблизости. Обязательно обратит внимание. За время экспедиции у нее была возможность «наблюдать» за их командиром. От Следопыта, она была уверена, не укроется ни одна мелочь. А при его предвзятом, подозрительном отношении к ней — и подавно! Ночной разговор с роботом!!! Тут уж он даст волю и своей фантазии, и сарказму! Придется отказаться от этой идеи. Но можно связаться и поговорить и с Серж-Симеоном, и с Чейоном. От них Айрис узнала и последние новости — это Серж-Симеон, в обмен на ее отчеты о состоянии здоровья, настроении и общих впечатлениях, рассказывал Айрис, как он называл их, сплетни. И о том, как проходит работа в Группах. В этот раз Чейон с сожалением рассказал, что группу Лина пришлось закрыть. Отрицательные результаты, более того, нанесшие вред здоровью первых двух добровольцев, подтвердились ухудшением здоровья третьего добровольца, принимавшего добавки в виде инъекций. И теперь Лина ждет «Дисциплинарное разбирательство». Подобное происходит на Терре впервые. И никто не знает пока, как и в какой форме это будет. Айрис посочувствовала добровольцам. Попросила, несмотря ни на что, ведь он делал это из лучших побуждений, передать привет Лину. Но и эти разговоры не могли продолжаться вечно. Нужно думать, думать о чем-то хорошем! О родителях… Она плохо помнила их. Там, на Коло, где все было как бы пропитано их «духом» — экспедиция — высокая цель — запоминать не было необходимости. Они были всегда рядом, в каждой личной вещи — которых было так мало, — в обустройстве кают-отсеков, в подобии библиотеки, в тихом, почти незаметном — к нему привыкли — гудении ГеККа. Сюда, на Терру она смогла взять только одну — больше у Мамы не было ничего «личного» — вещь. Камею, которую подарила ей Мама. А Мама получила камею от своей мамы, а та от своей… Почему я никогда не расспрашивала ни Маму, ни Папу об их родителях, моих бабушках, дедушках. Айрис погладила согретую ее телом поверхность. Пальцы скользили по знакомому до малейшего завитка узору. Кто изображен в этом камне, чьи умелые, трепетные пальцы с любовью запечатлели милые черты… И сама Мама никогда ничего не рассказывала. Почему… Была уверена, что успеет… Успеет поговорить.

Облака, а может быть, это тучи, как поймешь в темноте, заволокли небо, полностью закрыли звезды. Вот одна мужская фигура — несмотря на сумрак, черная на фоне пепельно-серых гор, — подошла к другой. Маркес меняет Эйка в дозоре. Значит, вот-вот утро, решила Айрис. Мужчины были почти одинакового роста и телосложения. Еще в самом начале их знакомства, когда Айрис только представили команде, она обратила внимание на то, что все они похожи. Конечно, разные черты лица, разный цвет волос и их качество, форма головы, ушей, пальцев и стоп. Один, как Ван Гутен, более массивен, другой — Кирк — легок и подвижен. Но в целом — рост, вес, телосложение… «Да, рейнджеров подбирают по определенным критериям, и физические данные тоже учитываются», — уже позже подтвердил догадку Айрис Фрэнк. «А Ван Гутен? Кирк?» — «Счастливая случайность. У Следопытов нет жестких требований к внешности. Кирк — его техническая оснащенность на высшем уровне. Среди нас ему нет равных». И все-таки, хоть они и были так похожи, тем более, в серости начинающей отступать ночи, Эйка Айрис ни с кем не спутает. Было что-то в его фигуре, в, казалось бы, неспешных, плавных движениях, постановке головы на высокой мощной шее… Айрис не хотелось это вспоминать… Но так уж получилось — она случайно увидела, нет, не подсмотрела, именно случайно увидела их всех, кроме Фрэнка, — это случилось в его вахту, там, на озере. Увидела голых, бегущих в воду. Молодые, подтянутые, атлетичные тела. Красивый, размашистый бег. «Что случилось, Малышка?» — спросила ее Хлопотунья. «Показатели скачут. Ты бежала? Нервничаешь? Тебе не надо было участвовать в этом», — подытожила ВИСМРа после того, как Айрис попыталась убедить ее, что все в полном порядке. Просто… А вот что «просто» — Айрис до сих пор не может объяснить даже самой себе. Вернее — не хочет. Еще вернее — боится. Думай не думай и о чем ни думай, зуд ни на миг не оставляет в покое. Скорее бы утро. Спросить, посоветоваться с Фрэнком. Что бы такого могло с ней приключиться. Он в экспедиции «главный» по здоровью. И еще он — единственный старинный попутчик и друг. Сколько миль в любую погоду он сопровождал ее в пробежках — прогулках по окрестностям Поселка.

Айрис выбралась из спального мешка и устроилась на валуне у самой реки. Было легче, когда мокрыми руками она протирала ставшую шершавой кожу. Оставалось терпеливо ждать, когда проснутся ее спутники. Первым заметил Айрис и подошел к ней просыпавшийся раньше всех, очень рано — у Айрис это не вязалось с его флегмой и мощным телосложением — Ван Гутен.

— Доброе утро, спасительница. Что это вы…

Ван Гутен осекся. Он хотел спросить о раннем подъеме девушки. Но заметил воспаленную кожу Айрис.

— Где это вы так обгорели, мэм?

— Обгорела? Как это? — не поняла — этого еще не хватало — забеспокоилась Айрис.

— В том смысле, что были долго на солнце.

— Не понимаю.

Она искренне не понимала, о чем говорит, что имеет в виду Ван Гутен.

— Доброе утро, ранние птички. О чем толкуете? — К ним подошел Фрэнк. — О! Айрис! Почему вы не надеваете рубашку! Ходить в майке! Кто вас этому учил!!!

— Да что такое! Объясните, пожалуйста! Я вся чешусь. Страшный зуд не дал мне уснуть. А теперь вы…

— Конечно, мэм, на Коло ведь не было ни речки, ни озера. Откуда ей знать. Фрэнк, у тебя что-то есть в аптечке?

— От