Тихон схватил таблицу с цифрами и перевернул ее.

– Брать цифры надо с конца таблицы, – крикнул он Александру. – Отсчитывай и диктуй! Пятьдесят!

– У. – Евтушенко быстро водил пальцем по монете.

– Сорок один!

– Б.

– Тридцать девять!

– Е.

– Тридцать один!

– Й.

– Получается УБЕЙ! Мы на правильном пути. Срочно вводите Тамаре инъекцию! – Заколов бесцеремонно подтолкнул Орбелиани к выходу. – Пока вы это сделаете, мы расшифруем послание целиком.

– Хорошо, хорошо, – торопливо согласился присмиревший Орбелиани. – Девушка рядом, в соседнем купе.

Заколов бросил блокнот Евтушенко и выскочил вслед за редактором в коридор. Орбелиани постучал условным сигналом в соседнюю дверь, ему открыл уже знакомый крепыш Гиви. Заметив Заколова, он напрягся, готовый напасть, но Давид Вахтангович выпихнул племянника в коридор и приказал ему следить за Евтушенко.

В купе было темно. Тамара Кушнир лежала справа на нижней полке, и со стороны казалось, что девушка крепко спит. Напротив сидел хмурый Зураб Орбелиани, он поднялся навстречу Заколову и силой усадил его рядом с собой.

– Без глупостей! – предупредил он.

– Так будет спокойнее, – одобрил Давид Вахтангович действия старшего племянника.

Редактор включил ночник над головой девушки, распаковал одноразовый шприц, лежавший на столе, и извлек из кармана ампулу. Укол он сделал в вену на шее девушки. Матовое осунувшееся лицо Тамары на глазах стало покрываться живым румянцем, ее губы приоткрылись, рот задышал.

– Теперь можете поцеловать девушку, и как принцесса из сказки она очнется от вашего поцелуя, – пошутил Орбелиани-старший, освобождая место рядом с Тамарой для Тихона.

Редактор приоткрыл окно и выбросил в ночную мглу шприц и осколки ампулы. Затем он повернулся к Зурабу.

– Ты в студенте не ошибся. – Давид Вахтангович показал на склонившегося над девушкой Тихона. – Парень и впрямь башковитый. Головоломку разгадал, а я свое слово всегда держу. Да и девчонка мне не мешает. Пусть живет.

– Что на монете? – поинтересовался Зураб.

– А вот сейчас и узнаем, – Давид Вахтангович вопросительно посмотрел на Евтушенко, которого втолкнул в купе Гиви. – Огласите нам всю фразу, пожалуйста.

Евтушенко перевел настороженный взгляд с Тамары на Тихона, удостоверился, что друг спокоен, и прочел с листа:

– УБЕЙ ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ.

– Любопытно. Что это значит?

– Не знаю.

– Ну первое слово дает однозначную инструкцию. Убить.

– А где искать эту гору? – вмешался Зураб.

– Да еще – живую, – просипел недовольный Гиви.

– Это все? Или есть еще информация? – строго спросил Давид Вахтангович, впившись орлиным взором в Евтушенко.

Александр помялся и еще раз вопросительно посмотрел на Заколова. Тот был озабочен лишь состоянием девушки и в разговоре не участвовал. Евтушенко угрюмо насупился, но продолжил:

– У меня близорукость. Я, когда разглядывал буквы на ободке монеты, заметил, что некоторые из них несколько глубже остальных.

– Ну же, не тяните, – торопил Орбелиани.

– Сначала я не придал этому значения, буквы какие-то странные, но сейчас заметил расписание остановок на стене в коридоре.

– И что?

– Таких букв всего шесть. У, Р, Г, Е, Н, Ч. Можете сами посмотреть.

– Ургенч! Город посреди пустыни, куда направляется сейчас наш поезд.

Зураб выхватил из рук Евтушенко монету, повертел ее под светом и подтвердил:

– Все верно, бороздки у этих букв глубже.

– Значит, ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ надо искать в Ургенче, – улыбнулся Давид Вахтангович.

Заколов убедился, что Тамара постепенно приходит в себя, и, враждебно качая головой, бросил слова обвинения Орбелиани-старшему:

– Я не понимаю, почему из-за мелких амбиций, из-за тщеславного желания вернуться на руководящую должность нужно рисковать жизнью человека? Ведь Тамара Кушнир хочет того же самого, что и вы! Вы оба незаслуженно пострадали. Она ищет череп Тимура, чтобы восстановить справедливость. Почему это нельзя делать вместе?

– Не понимаете? – Орбелиани искоса взглянул на Заколова. – Тогда я вас перехвалил. Математическими задачками наша жизнь не исчерпывается.

– Желание занять редакторское кресло важнее человеческой жизни?

– Должность главного редактора меня уже не интересует.

– Хватит демагогии! Вы чуть не убили человека!

– Ну если вопрос поставлен так, тогда слушайте. Дело в том, что все написанное в статье – правда. Мощи Тамерлана обладают огромной разрушительной силой, которая способна изменить движение истории отдельного государства или даже человечества. Если извлечь череп Тамерлана на свет божий, неминуемо разразится смута, а то и война!

– Если все так страшно, то зачем вам это нужно?

– Все сказанное – лишь половина правды. История человечества бескровной никогда не была и не будет. Войны и смуты всегда затеваются с определенной целью, но не всегда зачинщики достигают своей цели, – назидательно рассказывал Орбелиани. – Только Великий и безжалостный эмир Тимур всегда был победителем, и тот, кто завладеет сейчас его могущественным черепом и первым вынесет его на лунный свет, окажется победителем будущей смуты или войны. Желание этого человека будет исполнено в результате череды кровавых событий.

– Теперь я понимаю, куда вы клоните. Вы хотите быть первым около черепа.

– Да, именно так. И я им буду!

– Даже ценой смерти невинного человека?

– Что такое два-три трупа, когда речь идет о великой цели.

– Два-три? Вы сказали два-три трупа? Теперь я понимаю, оператор Касымов и фотограф Роман – это ваших рук дело!

– Нет.

– Ваших племянничков!

– И они ни при чем.

– Не хотите признаваться? Но ради чего вам нужен череп?

– Я князь, потомственный грузинский князь, однако долгие годы я вынужден скрывать этот факт. Мой род очень древний, но сразу после революции коммунисты уничтожили почти всех князей Орбелиани. Да что Орбелиани, если они не побоялись расстрелять семью Романовых! Коммунисты переступили через миллионы убитых, а вы мне пытаетесь поставить в вину всего нескольких никчемных людишек. Когда у меня будет череп Тимура, страну охватит хаос наподобие того, что разрушил все в семнадцатом! Но на этот раз народные волнения сметут коммунистов! Люди захотят вернуться к вечным ценностям и потребуют восстановления монархии. Когда на троне появится русский царь, я тоже смогу с гордостью носить титул грузинского князя.