Впрочем, иногда вдруг подпевает чистым слабым тенорком.

Он совершенно свободен — от музыки, от публики, от песен,даже от себя.

Чего нельзя сказать о самом барде…»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сразу после того как департамент Бдительности выкупил Яшу сИзей из КПЗ, и по возвращении Клавдия из Иерусалима — куда начальство срочновызвало его на разбирательство по поводу скандала в «Голубой мантии» (и где, послухам, он грудью стал на защиту двух своих лучших синдиков), Клавдий собралвсех нас на перекличку. Долго и мрачно молчал, обводя каждого взглядом. Яшасидел бледный и трепещущий, как в задушевной песне Фиры Ватник, Изя — багровый,с мобильником в руках. Он держится за мобильный телефон, как за спасательныйкруг.

Деликатный наш добряк дал сначала выскандалить свою порциюбабе Нюте, — не было ни одной переклички синдиков, на которой стараятанцорка не затеяла бы свару сразу со всеми главами департаментов: такгроссмейстер дает сеанс одновременной игры на двадцати четырех досках.

— В этот» час позора, — сказала она, — нехочу отвлекать тебя, Клавдий, от справедливого суда над двумя этимипроходимцами, один из которых — маньяк, а другой — алкоголик и идиот. Но дажеэта бездельница (длинный палец с сиреневым ногтем в мою сторону), со своимдепартаментом хамов и снобов, даже Панчер, со своим департаментом развращенныхублюдков, не позволяют то, что позволил себе этот лысый кретин Шая…

Далее, собственно, шла жалоба на Шаю, — тот изсоображений бдительности запретил Овадии, несчастному рабу бабы Нюты,командировку куда-то там в район Хабаровска, где только что громили синагогу…

Короткий и сильный скандал — ввиду более грозной бури —пронесся, как весенняя гроза над лесом: все вместе кричали, громче всех визжалабаба Нюта; по взмаху Клавиной руки все разом смолкли. Не поднимая головы,Клавдий принял очередную бодрую рапортичку от Миши Панчера (численность егоБазы данных возрастала не по дням, а по часам: ребята жаждали попасть вмолодежные лагеря Синдиката), остановил его поднятой ладонью; терпеливо иотстраненно выслушал мой отчет о конференции переводчиков с иврита на русский…

Наконец проговорил с горечью:

— Ну… а ты, Изя? Ты, Яаков? Расскажите-ка, чтоновенького подают на десерт в казино у пидеров?

Яша опустил голову еще ниже, а Изя вскинул руку смобильником, словно тот мог защитить его, оправдать…

— Что вы там забыли?! — загремел Клава сорваннымголосом боевого полковника. — Что вы там забыли, мужики?! Вы искалиприключений на свои задницы!? Мы работаем в тяжелое время абсолютногонеблагоприятствования Восхождению, — с горечью продолжал он. — Впрошлом году за этот период взошло вдвое большее число людей. И что мы делаем вэтих обстоятельствах? Мы бьемся до конца за каждую душу из Базы данных? Мыорганизовываем кружки по изучению традиций, мы убеждаем, мы зажигаем их своимпримером? Нет, мы развлекаемся в гнусных притонах этого города! Мы устраиваемпьяный дебош, избиваем солистов ансамбля «Русская затея» — мне уже представиласчет эта пиявка в бархате, Эсфирь Диамант!.. Так почему, — тут его голосопять взлетел на высоты воззваний, — мы не задумаемся над тем — что намделать, как быть, как работать дальше с людьми!!!

Тут Изя встрепенулся, судорожно набрал что-то на мобильникеи стал совать его Клаве под нос:

— Что, что!? — чуть ли не брезгливо отшатнулсяКлава, — что ты мне суешь свой вонючий вибратор?

— Корабль, я же предлагал проект, — заволновалсяИзя. — Вот, смотри — я выяснил по Интернету все условия найма судна…Плавание, недели две, на корабле, по Волге: Самара, Саратов, Кострома, то, се…Лекции, игры, артисты-журналисты, короче: привозим их тепленьких, убежденных всамин-сикации, готовеньких к Восхождению…

— Будь здоров, — сказал Клава, изучающеерассматривая Изю. — Твои масштабы всем нам просто смешны.

— Почему? — обескуражено спросил Изя, все ещепоказывая что-то в своем мобильнике.

— Почему?! — вскричал Клава, переходя на русский,то есть выражая Изе свое презрение. — По той же причина, что у ПапаРимский есть яйца! Я не знаю — почему! Он ими не пользуется…

Баба Нюта захохотала, далеко закидывая голову. Клававнимательно посмотрел на нее и сказал, нахмурясь:

— Хочу ознакомить вас еще с одним приказом изИерусалима: через две недели Анат Крачковски покинет наконец наши ряды.Замбура!

Старая ведьма оборвала смех, с поразительной быстротойсложила по две дули на обеих руках и раскинула их широким танцевальным жестом вобе стороны: всем.

— Вот! — сказала она. — Вот, что будет совсеми вашими приказами…

…Далее по ходу совещания Клава сообщил, что для борьбы супавшими показателями сюда приезжает еще один человек на ставку, которая воттолько что изобретена в Центральном Синдикате. Называется ставка — «Генераторидей».

— Где его посадить? — устало спросил насКлава. — Куда воткнуть этого генератора, в какую задницу? Миша, тыподвинешься? У тебя там, в Юной страже Сиона, кажется, есть еще закуток.

— О чем ты говоришь?! — ласково спросил Миша,подпрыгнув и без конца перекидывая левую ногу на правую и правую — налевую. — У меня, да? Плюнуть негде, да? Я свой стол выкинул, стою, качаюсьна ветру, как рябина, да?

Выяснилось, что сажать генератора негде, ну, буквально нетни сантиметра в садике, ни уголка, ни стульчика, ни подоконника свободного…

— Сортир… — вдруг сказал Яша, не поднимая головы.

— Он еще острит, позор нашего народа! — выкрикнулабаба Нюта.

— Я не острю! Правый туалет на первом этаже. Там всеравно часто засор. Все равно мы с бухгалтерией бегаем на второй этаж…

— Гениально, да? — встрял Панчер. — Есливыкинуть сантехнику, там встанет стол…

Выяснилось, что — да, идея плодотворная. И столик со стуломпоместится, да и тумбочка…

Все вздохнули свободней, разговорились, стали обсуждатькакие-то планы на ближайшие недели… Заискивающе смотрели на шефа. Тот молчал,выкуривая бог знает какую по счету сигарету. Наконец показал рукой, что перекличказакончена.

Все поднялись. Он остался сидеть, задумчиво глядя передсобой. Через минуту за столом сидели только он, Яша и Изя. Я тоже вернулась отдвери, так как, неизвестно почему, чувствовала себя виноватой в случившемся. Сминуту Клава молчал, выдыхая дым и покашливая. Наконец проговорил с горечью:

— Вам хорошо… Вам хорошо, замбура! А знаете — почему?Потому что за вашими спинами есть я… А мне плохо. Плохо мне! Потому что за моейспиной есть только моя толстая задница…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .