– Ты посмотри, какое количество людей она позвала!

Мы все собирались в холле отеля, и действительно, с каждой минутой наша группа росла. Незнакомые парни и девушки каждый раз представлялись, и начинался долгий обмен поцелуями. Я не слушал их имена и подставлял щеки на автопилоте. Компания действительно собралась огромная, человек тридцать, не меньше. И лишь мы втроем были новичками в этой группе. Парни с интересом посматривали на Адель, девушки – на меня, на Артура с его фингалами скорее бросали опасливые взгляды. Но он пару раз пошутил, и все перестали косо поглядывать.

Был, впрочем, один человек, имя которого я все-таки запомнил: его звали Максимилиан, или просто Макс. Аккуратненький блондин, с виду мой ровесник, немного слишком утонченный, но воспитанный, галантный, хотя все равно от него за километр веяло чем-то скользким и неприятным. Самое главное, он не сводил взгляда с Адель. Заговаривал с ней при первой возможности. Артур тоже это заметил и подошел ближе, чтобы слышать разговор. Мы поднялись на последний, седьмой этаж, в огромнейший номер с несколькими спальнями и залом. Вся обстановка, как это принято, была пропитана роскошью. Девочки включили какую-то музыку, в номере нас уже ждало несколько бутылок шампанского и миллион вариаций французских пирожных.

– Фейерверки начнутся в десять, – закричала Сара и, глянув на часы, предупредила: – Ровно через час!

– Я принесу тебе выпить, – сказал Макс, обращаясь к Адель; она ему вежливо улыбнулась. Выглядела Адель красиво, на ней было нежно-голубое шелковое платье. Этот цвет подчеркивал ее загорелую кожу, на шее переливались жемчужные бусы, и белый цвет тоже красиво оттенял загар. Она выглядела сексапильно, разрез на платье открывал ногу и доходил до самого бедра, тонкие щиколотки подчеркивал ремешок от босоножек на шпильке. А длинные волосы покрывали всю спину.

– Не пей из того бокала, что он принесет, – шепнул я ей на ухо, и она подмигнула:

– И не собиралась, уж слишком у него порядочное лицо.

– Не доверяешь порядочным людям? – с улыбкой спросил я.

– Не-а, они лучше других скрывают гадости, реже бывают наказаны, а безнаказанность, как известно, пьянит и дарит ошибочное ощущение вседозволенности, а тот, кто думает, что ему можно все, способен на самые страшные деяния. – Она прошептала мне это все на ухо устрашающим голосом, и я не сдержал смеха.

Как раз в этот момент пришел Макс и с любопытством на нас посмотрел.

– Вот бокал шампанского, – сказал он Адель и добавил с ухмылкой: – Луи, у меня всего две руки.

– Неважно, я не пью.

– Вообще?

– Периодически, – отшутился я.

Макс выпил содержимое бокала практически залпом, беседа не клеилась, я явно ему мешал. Но, разумеется, я не собирался никуда уходить.

– Почему не пьешь, Адель?

– Не особо люблю шампанское, – серьезно ответила она и передала ему бокал, – так что можешь выпить и за меня.

– Вы что, встречаетесь? – неожиданно спросил он.

За нас мгновенно ответила Сара:

– Нет, Адель что-то вроде младшей сестры для него и для Артура.

Сара порой включала внутреннюю стерву, особенно когда выпивала. Она потянула Бодера на себя и прильнула к нему.

– Так что не вздумай обижать ее, Макс, проблем потом огребешь.

Адель посмотрела на нее так снисходительно, что даже мне стало не по себе.

– Пойдем потанцуем, Макс. Сара любит пофантазировать.

И она ушла вместе с ним, грациозно виляя бедрами под музыку. Макс тоже не растерялся, обнял ее за талию, притянул к себе поближе, нарушая все личные границы. Но она улыбалась всем назло, звонко смеялась, танцевала и кокетничала. Рядом со мной появилась Беатрис, о чем-то меня спросила, я что-то ей ответил. Артур не сводил взгляда с Макса, посылая предупреждающие взгляды, но тот лишь нагло ухмылялся. Что касается меня, я был спокоен, я доверял Адель – она, так же как и я, видела этого парня насквозь. Ему хотелось приключений и победы, а Адель была не из тех, кто готов быть очередной пассией.

– Что ты так нервничаешь? – поинтересовалась Сара у Бодера. – Он хороший парень, не обидит ее, проведут отлично время вместе. Может, она тоже расслабится наконец. Она такая зажатая. Пусть почувствует внимание со стороны противоположного пола.

– Думаешь, ей не хватает внимания? – иронично спросила Беатрис, от нее заметно несло перегаром, – Ты ее видела? Это она с виду такая тихая, но, если захочет, каждый тут будет у ее ног. У меня старшая сестра такого типа: загадочная, недоступная, желанная, при этом милая и горячая. А потом мы, простые смертные, покупаем книжки «Как стать стервой», дабы хоть капельку быть похожими на таких женщин. Но давай смотреть правде в глаза: этот дар ты получаешь с рождения.

– Би, когда ты успела в стельку напиться? А ну, пошли водички попьем. – Сара уволокла свою пьяную подружку, с которой я был полностью согласен. Такие, как Адель, были редкостью.

– Этот момент настал бы, так ведь? – внезапно спросил меня Артур.

– Ты о чем?

– О том, что она однажды встретит парня и бесследно исчезнет из нашей жизни.

Я ничего не ответил – в отличие от Артура, я слишком хорошо знал Адель. Я знал, с каким именно парнем она готова бесследно исчезнуть. Именно ради этого парня она так старалась смеяться и танцевать. Пыталась ему что-то доказать. Я лишь надеялся, что чувства к нему уже не были такими сильными. Наивно мечтал, что, быть может, в ее пылающем сердце найдется маленький потухший островок, который займу я. Я так хотел ей признаться в любви, но видел, на кого она кидает косые взгляды, когда он не смотрит. Я поймал себя на мысли, что не знаю, как поступить. Злился ли я на Артура? Нет, ведь он ничего не сделал. Я скорее боялся, что в какой-то момент он начнет действовать. Череду моих мыслей нарушило объявление.

– Дамы и господа, мы рады приветствовать вас на фестивале фейерверков в Каннах!

Все всполошились, подбежали к окнам, я в момент поймал Адель за руку и уволок от Макса в соседнюю комнату, где было меньше людей. Артур последовал за нами. И тут началась Марсельеза, и мы втроем, стоя на балконе и глядя в море, не сговариваясь, стали орать слова гимна! Кричали во все горло, отдаваясь моменту, смеялись и продолжали вновь громко петь! Артур принес три бокала шампанского, мы чокнулись, громко выкрикивая хором:

– Liberté, liberté chérie![26]