Было в этом моменте что-то смешное, что-то чувственное, что-то правильное. Наконец мы были втроем, и с самого начала этого лета первый раз все трое улыбались друг другу. А затем начались фейерверки под резкий аккомпанемент скрипки.

– Это же Вивальди, «Лето»! – воскликнула Адель завороженно.

От фейерверков и музыки она в одну секунду покрылась мурашками. Зрелище и вправду было цепляющим взгляд. Представьте, будто звездное небо взрывается всеми возможными огнями, цветами, формами и танцует под быстрый, неуловимый темп Вивальди.

– Господи, как же красиво… – с придыханием произнесла Адель, и, клянусь, я увидел, как по ее щекам текли слезы.

Артур не смотрел на фейерверки, его взгляд был направлен лишь на нее. Не моргая, пристально, без стеснения, он впитывал каждую ее эмоцию. Она же раскачивалась под мелодию, полностью забывшись.

– Это похоже на звездный дождь, – произнесла она и начала как будто дирижировать.

– Я же девочка-звезда! Можно представить, будто они мне подвластны! – весело смеясь, сказала она и продолжила махать руками, пытаясь уловить темп.

Артур улыбнулся и покачал головой. Я подумал, что мы действительно никогда до конца ее не поймем, но эти чудаковатые выходки покорили нас окончательно и бесповоротно.

– Ты девочка-звезды, – напомнил ей я.

И, глядя на мурашки на ее коже и блеск в глазах, мне захотелось развернуть ее к себе лицом и тут же поцеловать. Но первым оказался Артур: он наклонился и оставил нежный поцелуй на ее щеке. Она замерла с выставленными вперед руками и ахнула от неожиданности.

– Давай дирижируй, не останавливайся, – с улыбкой сказал он, – управляй звездами, звездная девочка.

В эту минуту я почувствовал себя проигравшим, хоть мы и не соревновались, но это было именно то, что я испытал. Все мои надежды казались такими глупыми, словно вера в Деда Мороза и Хогвартс. Но вдруг забежала Сара и сразу же поцеловала Артура в губы – крайне беспардонно. Он резко дернулся, и она обиженно залепетала:

– Что не так?

Адель резко развернулась и вышла из комнаты, так и не досмотрев фейерверки. С приходом Сары все волшебство потеряло силу.

В эту минуту я почувствовал вибрацию в кармане и увидел входящий звонок от дедушки. Он так редко звонил мне, что я тут же принял вызов.

– Алло, Луи?

– По дожди, я найду тихое место.

Пришлось идти в ванную и запирать за собой дверь.

– Луи, ты меня слышишь?

– Да, я на вечеринке в честь четырнадцатого июля, – объяснил я.

Дед не стал ходить вокруг да около и сразу же сообщил:

– Те деньги, что ты перечислил… я знаю, это не мое дело. Но я считаю нужным сказать тебе, что тебя обманули.

Повисла пауза, я посмотрел на свое отражение, оно пыталось мне сказать: «Не может быть».

– В каком смысле, обманули?

– Они не пошли на лечение, она сняла все до последнего цента и уехала из Франции.

– Откуда ты знаешь?

– После того скандала в Монако я нанял человека, который следил бы за ней. Боялся, что она попадет в крупные неприятности. К сожалению, человек понял, что произошло, лишь когда она уехала из страны.

Мне стало тяжело дышать, было ощущение, будто кто-то со всего размаху ударил меня в живот.

– Луи, мне очень жаль. Ты бы все равно узнал, но я решил лично рассказать.

– Как она могла? – шепотом спросил я.

Я спрашивал не у деда, я спрашивал у Бога, у Вселенной, у кого угодно. Как она могла так со мной поступить? Это было слишком жестоко: подарить мне надежду, а потом…

– Она сказала, что хочет стать мне матерью, – прошептал я, – она ведь сказала…

На том конце дед тяжело вздохнул:

– Мне очень жаль, Луи. Она такая, какая есть.

Я положил трубку не попрощавшись. Мне было больно, очень больно. Мои надежды и мечты просто рухнули. Кто-то мог спросить меня, какой был вообще смысл спасать ее. Чего я хотел добиться? Я всю жизнь прожил без нее, а от нее видел лишь плохое. Но именно в этих вопросах и скрывался ответ.

Я хотел иметь маму, которая бы любила меня, делала для меня хорошее, верила в меня, поддерживала и которой я был бы нужен. Маму, которой у меня никогда не было, и в эту секунду я понимал, что никогда и не будет. У меня были тетки, которые не хотели меня видеть, дед, который звонил раз в год и откупался от меня. А мне нужен был человек по имени мама. Это сидело во мне с детства: я видел других детей, я видел, как их любят. Детская обида и непонимание переросли в желание изменить это. Я даже не мог злиться на нее, ведь я понимал, что она больна, вот только я придумал себе, что смогу ей помочь. Спасти и заполучить ее любовь.

Что ж, план не удался. Я смотрел на свое отражение в зеркале, в свои зеленые глаза и не знал, как собраться. Как перестать плакать, глядя на собственное отражение. Голос в голове прошептал мне имя Адель. И я подумал: да, мне нужно оказаться рядом с Адель, мне нужно, чтобы она взяла меня за руку, необходимо почувствовать тепло ее кожи. Я быстро умылся и вышел из ванной. Затем потратил минут пять на поиск Адель. Она была в самой дальней спальне, и не одна. Дверь была приоткрыта, и я услышал голос Артура.

– У него на лице написано: «Скользкий тип», не подходи к нему.

Я сразу понял, что речь о Максе.

– С какой стати ты указываешь, что мне делать? – гневно спросила Адель.

– Я не указываю, я прошу тебя: будь осторожна, такие типы могут быть весьма убедительны.

– Убедительны для чего, Артур?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

– Да, – повысив голос, ответила она, – я как раз понимаю, но не приходило ли тебе в голову, что я, может, тоже этого хочу? И что не Макс использует меня, а я его?

– А как же любовь? – тихо спросил он. – Разве любовь не важна?

– Я могу задать тебе тот же вопрос, Бодер. А как же любовь? Тебе почему-то ее отсутствие не мешает наслаждаться жизнью.

– Я – это другое, Адель. Я старше, и вообще…

– А я младше на четыре года! Я в курсе! Мне восемнадцать, а тебе двадцать два, и что дальше? – закричала она. – Хватит кормить меня своими двойными стандартами! Или ты хочешь, чтобы я всю жизнь прождала любовь? Как тогда жить, Артур? В ожидании долбаного чуда?