– С ним это будет ошибкой, – зло бросил он.

– Моя жизнь – моя ошибка. И вообще, иди к своей девушке и предостерегай и опекай ее!

– При чем здесь она, Адель? Ты мой друг, я желаю тебе добра!

Адель молча развернулась, и я направился в сторону двери.

– Ты что, уходишь?! – крикнул он ей вслед.

– Я больше не могу быть твоим другом, Артур. Слишком болезненна для меня наша дружба, – тихо-тихо произнесла она и вновь направилась к двери, у которой ее ждал я.

Артур не догнал ее, никак не остановил, он смотрел ей вслед. Она открыла дверь нараспашку и увидела меня. Он тоже увидел и посмотрел мне прямо в глаза. Я думаю, в этот момент мы поняли друг друга. По крайней мере, я понял его. Адель была для нас с ним чем-то светлым, чистым, незапятнанным, благочестивым, праведным. Он боялся обидеть ее, боялся ответственности за ее чувства к нему. Бодер продолжал стоять около окна и не сделал ни шага в ее сторону. Я взял ее за руку и шепотом спросил:

– Валим?

Адель посмотрела на меня с благодарностью.

– Валим, – ответила она.

И мы вышли из комнаты, заказали такси, а когда прибыли в наш дом, решили полежать на лежаке во дворе. Это был широкий вязаный лежак песочного цвета. Мы не разговаривали, молча были вдвоем. Она спасала меня от разочарования, которым одарила меня мать, а я, видимо, спасал ее от мыслей о нежеланной любви. Нам и не нужно было говорить, достаточно просто быть рядом. Адель уснула у меня на груди, я гладил ее волосы, смотрел на звездное небо и думал, что стоило бы ее накрыть чем-то, но сам уснул. Ее близость прогнала все плохие мысли прочь, и я просто наслаждался теплом, исходящим от нее. На мгновение я проснулся от шороха и увидел над собой Артура, который вынес толстый плед из дома и накрыл им нас двоих.

– Спасибо, – сонным голосом поблагодарил я, но он ничего не ответил, молча зашел в дом и закрыл за собой дверь.

* * *

Адель сдержала слово: она не подходила к Артуру и всячески его избегала. За день могла ни разу не заговорить с ним, а на его вопросы отвечала односложными предложениями. Если Бодер хотел прочертить между ними границу, Адель реализовала его план на все сто. Она стала ходить на свидания с Максом, каждый раз красиво одевалась и красилась, а затем проходила мимо нас с высоко поднятой головой. В тот момент я настолько злился на мать, что не мог реагировать на что-то другое. Я видел, какой уставшей и измотанной она приходит с этих свиданий, но мы не можем заставлять людей перестать делать глупости. Каждый из нас совершает ошибки, ведет себя, как последний дурак, а после разгребает последствия.

С одной стороны, я не понимал, зачем она себя так мучает, с другой – догадывался. Ей хотелось освободиться от Артура. И она была полна решимости это сделать. Однажды Макс позвал ее на званый ужин в Монако. Она надела черное платье с открытой спиной и ярко-бордовой помадой накрасила губы. Мы с Артуром что-то увлеченно обсуждали на улице и замерли в тот момент, когда Адель прошла мимо нас, а за ней потянулся ароматный шлейф духов.

– Тебе там будет скучно, – крикнул ей вслед Артур и приподнялся, – лучше останься, займемся чем-нибудь втроем, как в старые добрые времена.

Адель подошла к нему вплотную:

– Знаешь, в чем суть времени? Его нельзя вернуть. Нельзя вернуть старые добрые времена.

– Я и не пытаюсь ничего вернуть. Я просто хочу, чтобы мы собрались все вместе.

– Тебе скучно, ведь так? Но есть легкое решение твоей проблемы: позови Сару – и развлечешься.

– Я не хочу развлекаться с Сарой, ясно тебе?

– Неужели надоела?

Он тяжело вздохнул и устало потер глаза.

– Чего ты хочешь от меня, Адель?

– Ничего, Артур. Это ты чего-то хочешь от меня. Но у меня действительно нет на это времени, мне пора.

Он поймал ее за локоть и вновь попросил:

– Останься.

Она выдернула руку и холодно сказала:

– Перемены начинаются именно в тот момент, когда для прошлого внутри больше не остается места.

– Мне плевать на перемены. Адель, я не хочу, чтобы ты уходила.

– Назови причину, по которой я должна остаться.

– Разве нужна причина, чтобы провести время со своими друзьями? – В разговор неловко вмешалась Роза. – Детка, ты проводишь почти все время за стенами этого дома. Мы с ребятами очень скучаем.

Адель вежливо ей улыбнулась:

– Завтра, обещаю, испеку вместе с тобой печенье, а Луи сделает свой фирменный горячий шоколад, и мы весело проведем время.

В этом плане не было имени Артур, и, конечно, все это заметили. Адель развернулась и пошла к Максу, а я вспомнил слова Артура, что однажды она повстречает парня и бесследно исчезнет из нашей жизни. По правде говоря, она бесследно исчезала лишь из одной жизни – его. А он смотрел ей вслед и не знал, как остановить и удержать ее. Но не только он скучал по Адель. В последнее время внутри меня взрывался один вулкан за другим. Я абсолютно не привык к клокочущей злости внутри и не знал, что мне со всем этим делать. Мне нужна была поддержка моих друзей.

– Моя мать забрала триста тысяч на лечение и свалила за океан, – вырвалось у меня.

Роза уронила железный поднос, услышав мои слова. Он был пуст, ничего не разбилось, но грохот раздался сильный. Артур пристально посмотрел мне в глаза, сел рядом и громко вздохнул:

– Дерьмово. Слишком дерьмово.

Я все эти дни молчал об этом, потому что мне было стыдно. За мать и за собственную глупость. Чем больше я вспоминал наши с мамой разговоры, ее наигранное воодушевление и вранье, тем большим идиотом себя считал. Как я мог ей поверить? А самое отвратительное: как я мог положиться на нее и надеяться? Адель резко остановилась и посмотрела на Розу.

– Макс ждет меня в машине перед воротами, будь добра: придумай мне оправдание и попроси его уехать.

Роза, нервно прикусив губу, кивнула, прошла мимо меня и ласково провела рукой по моей спине. Адель, вся такая красивая, села со мной рядом и, крепко обняв меня, прошептала:

– Мне так жаль, Луи. Очень-очень жаль.

Я нежно погладил ее по волосам:

– Спасибо, что осталась.

– Ты хочешь об этом поговорить?

– Ни за что на свете, это последнее, о чем я хочу говорить, – хмуро признался я.