Теперь они продвигались совсем медленно, больше находясь во власти волн, но на валы взбирались носом наискосок, что лучше, чем кормой. У любого корабля самый опасный опрокидывающий момент на вершине гребня, когда и нос, и корма повисают в воздухе. Завалиться на бок можно запросто. И чем дольше корабль находится в этом положении, тем это опаснее. Поэтому многие предпочитают вставать носом к волне, чтобы поскорее свалиться с гребня. Сейчас приходилось постоянно работать рулем. Если на спуске и подъеме они пересекали валы наискосок, то к гребню старались подойти строго перпендикулярно. Это сильно выматывало рулевых, каждый раз с надсадным ревом ворочающих рычаг.

Наконец Саша почувствовал, что ветер слабеет, а волны становятся меньше. Они начали входить в тень острова. С каждым преодолеваемым валом море делалось тише, а ревущий воздушный поток проносился в вышине. Спустя еще какое-то время стало возможным уже не менять курс перед волнами. На палубу теперь залетали только отдельные брызги. Все отвязали веревки, подправили паруса в нормальное положение, корабль пошел увереннее. А капитан высматривал подходящую бухту. Наверх поднялась Гликея, встала рядом.

– Скоро будет рыбацкая деревня и отдельно стоящая скала рядом. Можно встать за ней. А можно пройти чуть дальше, и там будут три маленькие бухты, – поделилась она сведениями.

Когда напряжение отпустило, Саша понял, как же он устал и дико замерз. Хотя еще вчера изнывал от жары. В отличие от местных, он так и не привык к ней до сих пор.

– Посмотрим, – ответил он.

И действительно, обогнув пологий мыс, они увидели домики на берегу, расположенные вдоль небольшого ручья, стекавшего с горы. До них было чуть больше мили. Но, собственно, гавани здесь вообще не было. Если ветер немного поменяет направление, то будет очень несладко. Но даже сейчас вода здесь была очень неспокойна. Настолько, что было рискованно спускать шлюпку. А это лишало такую стоянку всех преимуществ близости деревни. Чуть дальше была та самая скала, но пролив между ней и берегом был около пятидесяти метров, и Саше не нравилась такая теснота. Решил плыть дальше. Сразу за мысом открылась сперва одна крохотная бухта, потом вторая, а вот третья ему понравилась. Там был хоть и маленький, но очень хороший закуток, который укрывал вообще ото всех ветров, и вода в нем должна быть намного спокойнее. Когда наконец бросили якорь, люди валились от усталости. Спустившись в трюм, Саша переоделся в сухое, надел шерстяной свитер и выдал сменившейся вахте по чарке коньяка к ужину.

На следующий день шторм так и не утих. Саша решил отправить часть команды в деревню, прикупить там немного свежих продуктов и отдохнуть. Но вернулись матросы очень быстро с тревожным известием, что напротив поселения бросил якорь другой корабль. И это был пинас. Разумеется, что на нем был поднят флаг Кандийской республики, но, скорее всего, это были пираты, от которых они с таким трудом отбились. Решили не искушать судьбу и перебрались в другую бухту, подальше. Но вся беда была в том, что береговая линия с этой стороны вскоре начинала изгибаться в северо-восточном направлении, откуда и дул ветер, а понижение рельефа делало те воды продуваемыми насквозь. Поэтому получилось перебраться только мили на три и укрыться в бухте, где вода была не столь спокойной. Тем не менее все же спустили шлюпку на воду и поставили наблюдателей на мысу, чтобы они предупредили, если увидят пинас, двигающийся в их сторону.

Шторм не утихал еще три дня. За это время их никто не беспокоил, и, когда погода наладилась, тронулись в путь, прямиком в Бригес. Ветер далеко не всегда был подходящим, иногда вообще становился слабым, но через восемь дней люгер все же вошел в устье Стримона, бросив якорь в гавани.

Как Саша ни вглядывался в силуэты стоявших на якоре кораблей, так и не смог обнаружить знакомого фрегата «Скампа». Что делать, было непонятно, предстояло сойти на берег и определиться с дальнейшими действиями. Но вскоре проблема разрешилась сама собой. Едва ступив на землю, Саша встретил Эвриду, поджидавшую, как выяснилось, именно его. Впрочем, новости, сообщенные ею, оказались тревожными.

Капитан Кордил был арестован и находился сейчас в тюрьме. Корабль и все имущество конфисковали. Офицеры и часть матросов были допрошены, но к ним претензий не возникло, и их отпустили. Хорошо, что Кордил, очевидно предвидя нечто подобное, выплатил всем жалованье заранее вместе с очень щедрой премией за верную службу. Часть моряков уже нашли себе новую работу, но большинство пока сидели в порту, ожидая известий о дальнейшей судьбе своего командира. Все было очень непонятно, о причинах такого поворота в судьбе удачливого капитана ходили противоречивые слухи, но наверняка никто ничего не знал. Как уверяла Эврида, содержали его в хороших условиях, пускали посетителей, только он стал очень скрытен, судя по всему не зная, кому можно доверять. Но Эврида высматривала в порту новый люгер не по своей инициативе, а по его просьбе, передав прибывшим, что вот их-то Кордил как раз и ждет. Делать было нечего, надо идти на встречу. Возможно, она что-то прояснит.

Тюрьма располагалась на окраине, но в пределах городских стен. Пропустили без особых задержек и вопросов, проведя по многочисленным переходам глубоко под землю. Здесь было сыро, но не было той ужасной вони и криков узников, которые обычно описываются в романах. Возможно, это была другая часть тюрьмы, где содержали важных узников, которые пока не стали откровенными врагами, а лишь подозревались в чем-то неблаговидном. Дмитрия-Кордила поместили в одиночную камеру, передняя стенка которой была сплошной решеткой с дверью. Рядом находились такие же камеры, в некоторых из них сидели люди. В коридоре стояли несколько часовых, прохаживавшихся взад-вперед, у стены за столом сидел дежурный офицер. Везде горели факелы, дым от которых хорошо вытягивался в специальные отверстия.

Несмотря на свое стесненное положение, Дмитрий-Кордил не унывал, был полон нерастраченной энергии и явно ждал визита друзей.

– Я рад, что вы благополучно добрались до Бригеса, – искренне обрадовался он после приветствий. – Как все прошло?

– Не без приключений, – ответил Саша. – По пути нам пришлось выдержать серьезный бой с пиратами, но мы победили и взяли кое-какие трофеи.

– Даже так? – удивился Дмитрий. – Ну, вы даете! Много взяли?

– Двенадцать тысяч деньгами плюс мелочовка и пушки.

– Моя школа, – гордо похвалил Дмитрий. – А корабль?

– Пришлось бросить. Он был сильно разбит, а по пятам гнался огромный пинас.

– Ай да молодцы! Поздравляю!

– Твой человек так и не появился, – прервал восторги Саша. Но, заметив саркастическую улыбку на лице собеседника, он насторожился. – Чему ты улыбаешься? Нам пришлось выкручиваться самим!

Продолжая улыбаться, Дмитрий дал ответ, перейдя на русский:

– Не было никакого человека. Вы и должны были все сделать сами. Я специально наплел вам про него, чтобы успокоить и помочь сделать первый шаг. А то так и продолжали бы бегать на побегушках. – И, помолчав, добавил: – У кого-нибудь. А теперь ты, Саня, полноценный капитан со своим кораблем. И по большому счету можешь жить как хочешь. А может, даже и припеваючи.