того чтобы подсчитать, сколько яиц снесли птицы, начали выяснять, кто их оплодотворил. Обнаружив, что самок птиц достаточно часто тянет на сексуальные приключения, они пришли к выводу, что моногамия — это по большей части поверхностная иллюзия. Стало принято различать генетическую и социальную моногамию, причем у птиц представлен только второй вариант. Если работы о птицах существенно ослабили принцип Бейтмана, то окончательно его подкосили безуспешные попытки Патриши Говати повторить эксперименты на дрозофилах. С использованием улучшенных методов ей не удалось получить аналогичный результат, и она утверждала, что работа Бейтмана была глубоко ошибочной. В итоге этот хваленый принцип больше не кажется таким уж убедительным[247].

И вот здесь в нашей истории снова возникают приматы. Потому что и в их случае самки отказываются вписываться в привычный паттерн.

Представьте, что я сижу в углу, читаю электронную почту, занимаюсь своими делами. Внезапно ко мне подбегает женщина. После небольшого флирта взглядами и приподнятыми бровями, она тычет мне пальцем в грудь или дает пощечину. Со мной определенно не нежничают. Завладев моим вниманием, она торопится прочь. Отойдя от меня на небольшое расстояние, останавливается и смотрит через плечо, чтобы проверить, бегу я за ней или нет.

Именно так самки капуцинов склоняют к спариванию альфа-самца. Я десятилетиями работал с колонией этих обезьян, насчитывавшей около тридцати особей. Мы всегда с восторгом наблюдали за их ухаживаниями, напоминающими игривый танец, в котором партнеры менялись привычными ролями. Они разыгрывают свои шарады целый день, тыча самца и тут же убегая, пока он не упадет замертво — или близко к тому. Во время каждого совокупления оба партнера свистят, чирикают и восторженно повизгивают. Тем не менее самцы иногда настолько не заинтересованы, что могут показаться вовсе безразличными к процессу. Или стоит взглянуть на это с другой стороны и сказать, что самки возбуждены сильнее, чем самцы, которым сложно за ними угнаться[248].

В то время как для самцов шимпанзе спаривание важнее еды, у самцов капуцинов все совсем наоборот. Я наблюдал подобные сцены в дикой природе Бразилии и Коста-Рики. Американский приматолог Сьюзан Перри описывает упомянутую ниже настойчивую дикую самку:

Самцы капуцинов часто бывают больше заинтересованы в еде, чем в спаривании, и мы даже видели, как альфа-самцы шлепают самок, которые их домогаются. Одна отчаявшаяся юная самка, требовавшая внимания альфа-самца, укусила его за хвост и столкнула с дерева, когда он продолжил есть, вместо того чтобы реагировать на ее ухаживание[249].

Несмотря на то что самки капуцинов определенно не целомудренны и не невинны, они, по всей видимости, разборчивы. По большей части их ухаживания направлены на состоявшегося альфа-самца — наверное, потому, что он лучший самец в округе. Самки всегда предпочитают самца, способного возглавить группу. Они поддерживают альфа-самцов, которые защищают их и сохраняют порядок, не будучи слишком агрессивными. Несмотря на присутствие более молодых самцов, дикие альфа-самцы стабильно удерживают свой статус, иногда до семнадцати лет. В нашей колонии я наблюдал случаи, иллюстрирующие роль самок. Однажды наш давний альфа-самец лишился своего положения из-за молодого выскочки. Нам не довелось наблюдать их борьбу, но молодой самец, по-видимому, либо сам напал на альфа-самца, либо яростно защищался. На теле альфа-самца были рваные раны (явно нанесенные острыми клыками другого самца), и весь он выглядел пришибленным. Самки трое суток занимались с ним грумингом и зализывали раны. На четвертый день он не без их помощи вернулся к своему прежнему статусу, получив всеобщую поддержку. У его противника не было шансов.

В то время как поведение капуцинов вписывается в гипотезу о «лучшем самце», поведение других приматов вписывается в гипотезу о «множестве самцов». Эта идея была выдвинута еще одной выдающейся феминисткой-дарвинисткой, американским антропологом Сарой Блаффер Хрди, автором альтернативного взгляда на спаривание самок, основанного на ее наблюдениях за лангурами хануманами в дикой природе. Эти изящные животные, названные в честь индуистского обезьяноподобного божества Ханумана, повсеместно встречаются в Индии. Иногда их тренируют в качестве полиции приматов, противостоящей набегам на город макак-резусов. Со своими черными лицами и устрашающим скрежетом зубов хануманы выглядят пугающе. Лангуры хануманы размером вдвое больше макак, и их отряды эффективно отгоняют этих обезьян от офисных зданий, приусадебных участков и священных залов парламента.

Хануманы живут большими стаями, каждую из которых возглавляет один взрослый самец. Самки спариваются с этим самцом, но также втайне предпринимают то, что Хрди описывает как «внебрачные домогательства». Они зазывают самцов на окраине территории, подставляя им свой зад и бешено потрясая головой. Этот сигнал всегда обозначает приглашение к совокуплению. Правда, такие контакты сопряжены с риском. Если главный самец поймает самку за этим занятием, он будет ее колотить и гнать назад к «стаду», от которого она отбилась. Для молодых самок такие незаконные половые связи могут быть единственным способом избежать спаривания с альфа-самцом, который годится им в отцы. Но все не так просто, поскольку не все случаи можно объяснить именно таким образом[250].

Как писала Хрди в «Хануманах Абу»(The Langurs of Abu: Female and Male Strategies of Reproduction, 1977), она стала оценивать это совсем по-другому. Для самок спаривание может значить больше, чем возможность породить потомство. Оно также может быть связано с обеспечением безопасности детенышей. Самцы способны как помочь, так и помешать в этом отношении. Очевидно, мы ожидаем, что они будут добры с детенышами, которых зачали. Но помните: у самцов приматов нет понятия отцовства. Вместо этого природа заложила им в головы простое и ясное правило, которое реально работает. Это правило можно сформулировать следующим образом: будь снисходителен и поддерживай потомство самок, с которыми имел половую связь в последнее время. Это правило не требует особых мыслительных способностей и осведомленности о размножении. Все, что требуется, — это хорошая память. Самцы, которые следуют этому правилу, автоматически будут помогать своим потенциальным сыновьям и дочерям.

Поскольку у лангуров хануманов уход за детенышами — это почти целиком и полностью женская обязанность, мужская помощь в основном сводится к защите. Например, в ходе своих наблюдений за дикими хануманами Хрди стала свидетельницей того, как детеныша ханумана до смерти ударило током от электрических проводов на базаре соседнего города. Мать детеныша не присутствовала рядом во время случившегося. Больше получаса альфа-самец стаи охранял труп, не подпуская к нему никого, пока мать не пришла, чтобы забрать тело. Спустя несколько дней, когда мать на время покинула тело своего детеныша, Хрди попыталась исследовать его, но альфа-самец бросился на нее. Ей пришлось, убегая, швырнуть в него своими тетрадями и ручкой. Многие хищники охотятся