На Земле переместить «Союз» было бы не сложнее, чем перепарковаться. Здесь, забираясь в скафандры «Сокол», мы шутливо называем предстоящее короткое путешествие своим летним отпуском вдали от МКС. Мы отсутствуем на станции всего 25 минут, но процесс со всеми приготовлениями занимает несколько часов. В качестве члена экипажа, сидящего в правом кресле, мне особо нечем заняться, и я беру с собой iPod, чтобы послушать подборку классики: Моцарт, Бетховен, Чайковский, Штраус и «Адажио для струнного оркестра» Сэмюэла Барбера. Я почти забыл, как скверно пребывание в «Союзе» сказывается на моих коленях, – не предполагал, что окажусь в нем раньше, чем через семь месяцев, когда мы будем покидать станцию в последний раз.

Когда мы отталкиваемся от станции и начинаем облет, я понимаю, как странно снова видеть ее со стороны. Я был снаружи пять месяцев назад. Пусть это всего лишь шутка насчет «отпуска», выбраться наружу, что ни говори, приятно. Совсем как земной отпуск, этот кажется слишком коротким, и я почему-то чувствую себя еще более усталым, чем до вылета.

Как-то ранним вечером в начале 1995 г. я сидел на своем рабочем месте в испытательной эскадрилье – в трейлере, пристроившемся к ряду ангаров времен Второй мировой и району стоянки и обслуживания самолетов, где ждали готовые к вылету машины F-14 Tomcat и F/A-18 Hornet. Заметив на столе одного из коллег толстую стопку бумаг, я спросил, чем он занят.

– Заполняю заявку в отряд астронавтов.

Разумеется, я и сам намеревался когда-нибудь заполнить такую заявку, но считал, что пока не готов и не буду готов еще лет десять. Чуть больше года назад окончил школу летчиков-испытателей, мне всего 31, я слишком молод и неопытен для пилота-астронавта! К тому же у меня до сих пор не было магистерской степени, а я считал это обязательным требованием. Тем не менее я попросил коллегу показать мне его заявку. Было интересно, каковы требования, а особенно то, почему бумаг так много. Просматривая их, я узнал, что НАСА интересует самая разнообразная информация: копии документов, рекомендательные письма, подробное описание нынешних должностных обязанностей. Я также заметил, что коллега включил в заявление все, чем занимался в жизни. Он был одним из самых квалифицированных среди нас.

Я подумал: почему бы не попробовать? Познакомлюсь с процессом рассмотрения, а отказ не повредит моим будущим шансам. В отличие от коллеги я решил вписать только то, что считаю важным. Если мое заявление будет кратким и четким, возможно, тот, кто будет его читать, усвоит всю информацию и получит ясное представление обо мне. Минималистский подход казался привлекательным еще и потому, что близился крайний срок подачи документов.

Я заполнил заявление на должность госслужащего и подал его. Спустя несколько месяцев коллега, бумаги которого я просматривал, поделился новостью: его вызывают на собеседование в НАСА в первую неделю их проведения. В то время бытовало убеждение, что первыми НАСА приглашает самых перспективных кандидатов, и те, кто пройдет интервью в первом круге, имеют наиболее высокие шансы получить работу. Я поздравил его и отметил, что сам вестей не получал.

Через несколько недель Марк с женой пришли на ужин к нам с Лесли. Посреди ужина Марк объявил, что и его пригласили на интервью претендентов на должность астронавта.

– Потрясающе, поздравляю! – сказал я.

Это было сказано совершенно искренне. Я был убежден, что он этого заслуживает. Его квалификация, безусловно, выше моей, – как-никак, магистр самолетостроения. Я решил умолчать о том, что тоже подавал заявление, поскольку решил, что все равно не буду вызван на собеседование, и не хотел своей неудачей отвлекать внимание от его достижения.

– Хочу попросить тебя. – сказал Марк. – Нет у тебя костюма? Я бы одолжил.

Костюм у меня был – я только что купил его ради свадьбы друга, – и я выполнил просьбу Марка.

Через месяц, когда я вошел в офис после испытательного полета, меня остановила секретарша и выпалила:

– Привет, Скотт, ты пропустил звонок Терезы Гомес из НАСА.

Тереза была давним помощником по административным вопросам в отделе отбора астронавтов. Ее имя было известно всему сообществу летчиков-испытателей. Если она звонит, когда идут собеседования, – это добрый знак.

Я сразу же перезвонил, и Тереза спросила, не желаю ли я пройти собеседование.

– Да, конечно! – ответил я, стараясь не кричать. – Могу приехать, когда хотите.

Собеседование назначили через две недели. Тем временем Марк вернулся со своего с ощущением, что хорошо себя проявил. Он подробно рассказал мне, к чему готовиться, чем очень мне помог. Благодаря информации Марка я продумал, как вести себя на каждом этапе этого пугающего процесса и как отвечать на вопросы. Вместе с Дэйвом Брауном, знакомым пилотом ВМФ, также проходившим собеседование в НАСА в первой группе, мы по вечерам ставили камеру в зале совещаний школы летчиков-испытателей и записывали тренировочные интервью. Марк и Дэйв задавали мне вопросы, которые ставила перед ними комиссия, я отвечал, затем мы устраивали критический разбор видеозаписи.

– Сильнее подавайся вперед, – призывал Дэйв. – Больше воодушевления.

Они не просто оказали мне огромную помощь, но и поступили великодушно с учетом того, что мы были конкурентами.

Я напомнил Марку, что комиссия по отбору астронавтов уже видела единственный имеющийся у меня костюм.

– Придется тебе купить мне новый! Мало того, что мы выглядим одинаково, так еще и одеты будем в одно и то же! Мы станем посмешищем.

Марк, молодой прижимистый лейтенант ВМС, отказался выкладывать деньги на обновку. Готовясь к собеседованию, я уложил тот же самый костюм.

Я уже предвкушал, как поеду в Хьюстон, когда правительство внезапно прекратило работу. Была осень 1995 г., и из-за противостояния президента Клинтона и республиканского конгресса не был принят бюджет, что привело к нескольким приостановкам деятельности правительства с ноября по январь. НАСА оказалось одним их множества правительственных агентств, временно прекративших прием новых сотрудников.

В декабре, в промежутке между перерывами в работе правительства, я, наконец, поехал на собеседование. Забронировал номер в отеле «Кингз Инн» около Центра космических полетов имени Джонсона, где должны были остановиться все соискатели из моей группы и где обычно жили астронавты в период отбора. Собеседования и тесты продлились целую неделю, и группы претендентов по 20 человек успели близко познакомиться. Для претендентов имеется аббревиатура, как и для всего прочего: ASHOs, произносится «асс-хоз», причем между «о» и «з» как бы подразумевается звук «л»[9]. Зарегистрировавшись в отеле, я заметил несколько других таких же, ошивавшихся в фойе, и представился. С остальными кандидатами я познакомился поздним вечером в баре отеля. Чувствовалось, что каждый присматривается к другим, оценивая возможных конкурентов. В то же время мы понимали, что можем стать коллегами и товарищами по экипажу космического корабля.